|
Фабрикация мебели в России - 1845 год
Друзья, представляю вашему вниманию любопытную статью из журнала "Записки для хозяев", который был приложением к "Литературной газете". Внимание - 1845 год! Начинается занудно, зато потом довольно любопытно. Решил разместить у нас потому, что реставрация интерьерных часов практически неотделима от реставрации футляров, все проблемы мебельного корпусного производства одинаково актуальны и у нас.
Сохранена грамматика и пунктуация оригинала.
ФАБРИКАЦИЯ МЕБЕЛИ
Въ непреложномъ условіи человѣка съ природою, съ самаго начала человѣческаго рода, - дерево есть одинъ изъ первыхъ и непремѣнныхъ пунктовъ въ потребностяхъ его землѣ. Проходя мимо давно-прошедшія важныя значенія и услуги его въ участіи и спасенія всего человѣчества бездны воды и грѣховъ, обратимся къ настоящему. Дерево соединяетъ раздѣленные океанами берега, служитъ въ соединении другихъ дѣтей земли, камня и желѣза, кровомъ и убежищем человѣку, согрѣваетъ освѣщаетъ, тѣшитъ зрѣніе въ натурѣ цвѣтомъ, въ произведеніяхъ искусства, представляетъ комфортъ; сокомъ своимъ, кореньями, листомъ, корою, плодами улаждаетъ вкусъ и обоняніе, производитъ лекарства, красильныя вещества, масла, даже пищу и проч. и проч.
Этотъ важный во всѣхъ отношеніяхъ человѣческой жизни предметъ есть также одинъ изъ самыхъ главныхъ продуктовъ, составляющихъ безчисленныя богатства нашего отечества, неизмѣримой Россіи, между несчетнымъ множествомъ другихъ богатствъ, произведеній поверхности земли и воды. Было время, когда сѣверные обитатели не могли понять или осуществить своего богатства; саженнаго діаметра деревья гнили на пняхъ и цѣлые мачтовые лѣса были выжигаемы только, чтобъ постращать нахальныхъ медвѣдей и пріобрѣсть сколько нибудь земли для посѣва хлѣба, но наконецъ, правительство и промышленный духъ времени разбудили лѣсныхъ жителей отъ глубокаго сна, невѣжественной летаргіи, представлены, вмѣстѣ запрещеніемъ истреблять лѣса, способы распилки деревъ и образцы издѣлій и мелкихъ домашнихъ принадлежностей, нужныхъ въ другихъ мѣстахъ.
Первообразъ русской мебели и обстоятельства показываютъ, что дерево, разумѣется и его производныя, суть неотемлемое достояніе Русскихъ, что обладатели какого либо матеріала должны бы быть сами и первыми его усовершенствователями въ производствѣ. Но въ этомъ случаѣ къ пользѣ Русскихъ случилось иначе. Явились иностранцы съ своимъ деревомъ и инструментами, и Русскіе, стремясь къ усовершенствованію себя въ искусствѣ, добровольно подпали подъ иго пришлецовъ, чтобъ послѣ достойно вознаградить себя за униженiе.
Наши законодатели вкуса въ меблированіи, братья Гамбсъ и патріархи мебельнаго искусства въ Россіи Туръ, Штромъ, Николай и другіе иностранцы были первыми образователями Русскихъ въ этомъ дѣлѣ, ободряли ихъ, и съ отеческою гордостію смотрѣли даже на ихъ соперничество съ собою въ искусствѣ. Давно уже Русскіе работаютъ въ нѣмецкихъ мастерскихъ и дѣлаютъ мебель въ нѣмецкіе магазины, но изъ этихъ Русскихъ не было ни одного такого выскѳчки-смѣльчака, который торжественно, во всеуслышаніе, внѣ Толкучаго Рынка и Гостиннаго Двора - назвалъ бы своей работы мебель работою своею, а не нѣмецкою; въ этомъ обстоятельствѣ, какъ и въ другихъ случаяхъ, главными пружинами было (вѣроятно еще съ нашествія татарскаго) то иго, съ которымъ мы великодушные не хочемъ разстатся - униженіе себя, и то пресловутое, «авось» прославленныя «сойдетъ», «живетъ» и «ничего`съ», тяготѣвшія за грѣхи на нашихъ главахъ.
Но вотъ наконецъ на Невскомъ Проспектѣ, въ домѣ Калугина, явился русскій магазинъ мебельнаго фабриканта, купца И. А. Исакова, который вопреки общепринятымъ предубѣжденіямъ и въ примѣръ другимъ, не только назвалъ исполненную русскими мастерами мебель - русскою - но и неимѣющіе своихъ магазиновъ иностранные мастера Гимпель, Клейшманнъ, Гансенъ, Леитцѣ и другіе, участвующіе въ исполненіи заказовъ его, не поспѣсивились назвать такъ и свою работою, не отличая отъ настоящей русской. Такой оборотъ положенія дѣлъ съ предшествовавшими имъ обстоятельствами, далъ крылья русской мелкой промышлености, она проникла въ знатные дома съ своею работою и окончательно увѣрила, что воображаемаго различія между работами обѣихъ націй болѣе не существуетъ. И вотъ при меркантильномъ направленіи воззрѣній и духа нашего времени, публика, переставъ смотрѣть на работу мебели сквозь устарѣлую призму нѣмецкихъ магазиновъ, изъ одной крайности перешла въ другую; разсчетливые пріобрѣтатели, экономы, хозяева отъискиваютъ по заднимъ дворамъ мелкихъ мастеровъ, и интересуясь выгодою и поспѣшностію поручаютъ имъ работы. Вотъ дурныя послѣдствія прекраснаго начинанія.
Многіе не поймутъ не-хорошей стороны этой выгодности, и пожалуй упрекнутъ меня въ неблаговидномъ пристрастіи къ пользамъ богатыхъ, и потому я намѣренъ изъяснить это дѣло, познакомивъ нѣсколько съ производствомъ самой работы мебели, достоинство которой также узнать трудно, какъ по переплету нечитанную книгу, какъ по цвѣту непитое вино. Вотъ въ чемъ дѣло; во первыхъ, простое дерево нужное для подготовки мебели, должно быть такое, которое бы сохло въ вольномъ воздухѣ, въ продолженіи нѣсколькихъ лѣтъ; мелкіе мастера, при всемъ желаніи сдѣлать хорошо, такого дерева по несостоятельности имѣть въ запасѣ не могутъ; они хотя и сушатъ его, но на плитахъ и печахъ; такое насильственное, скоро-высушенное дерево, все таки отъ перемѣнъ температуры воздуха будетъ трескаться, коробиться и проч.; во вторыхъ, производители мебели Толкучаго-Рынка не сушатъ дерева даже на печахъ, а просто прямо съ лѣснаго двора берутъ сосновую доску, изрѣзавъ по мѣркѣ и не только не вышлифовавъ, даже не прострогавъ порядочно, производятъ наклейку слѣдующимъ образомъ, намазавъ густымъ горячимъ клеемъ доску и фанерку (тонко распиленнаго) дорогаго дерева, складываютъ ихъ вмѣстѣ намазанными сторонами и приглаживаютъ тонкое дерево къ доскѣ тяжелыми широками молотами, послѣ чего выносятъ на дворъ, клей такимъ образомъ завяливается или замерзаетъ свободно на воздухѣ, и чрезъ нѣсколько часовъ изъ этого дерева коммоды, шкафы или шифоньеры отправляются на премудрыхъ главахъ своихъ соорудителей прямо на Апраксинъ или въ Гостиный Гворъ. Для такой мебели ни какая температура не годится; сухая всю раздеретъ, влажная сдѣлаетъ то, что доски всѣ перекоробятся, а наклеенное дерево на нихъ отстанетъ.
Для хорошей мебели, стѣнки коммодныхъ ящиковъ, площадки столовыхъ крышъ, фанерки шкафныхъ дверей и проч., приготовляются такъ: берутъ самое долголѣтнее сухое дерево, ольху или березу, разрѣзываютъ на нѣсколько частей, чѣмъ мельче, тѣмъ лучше, склеиваютъ опять, сушатъ, потомъ склеенное распиливаютъ въ другой разъ поперегъ прежней распиловки и изъ этой то распиленной и составленной массы дѣлаютъ по мѣрѣ площадки, одну долевую, другую поперечную и склеиваютъ вмѣстѣ; при склеиваніи кромки съ кромкою, наблюдаютъ, чтобъ сердцевина дерева не приходилась съ краемъ, потому что эти части древеснаго ствола имѣютъ различную крѣпость въ усушкѣ; такимъ образомъ склеенную доску, выстроганную и вышлифованную ровно, нагрѣваютъ на плитѣ до горячаго состоянія, между тѣмъ полотно дорогаго дерева распариваютъ въ кипяткѣ, намазываютъ потомъ разгоряченную доску и фанерку тонко горячимъ клеемъ, накладываютъ фанерку на доску съ лицевой ея стороны, а съ лѣвой такимъ же образомъ проклеенную другую фанерку, ясеневую или березовую, только потолще, потомъ берутъ такой же мѣры доску простую, разгорячаютъ ее (намазавъ прежде саломъ, чтобъ температура жара могла быть сильнѣе), налагаютъ на наклеенную фанерку съ лицевой стороны, и проворно сжимаютъ доску съ обѣими фанерками, и съ наложенною просто, разожженною и насаленною доскою, въ струпцинкахъ (Schraubenzwingen) и оставляютъ въ такомъ состояніи на нѣсколько часовъ; разгоряченная доска заставитъ вскипѣть клей подъ фанеркою, отъ этого обстоятельства не только влажная температура, даже ни какія усилія орудій, не въ состояніи будутъ отдѣлить послѣ наклеенное дерево по освобожденіи отъ тисковъ, склеенное дерево сушится еще въпродолженіи мѣсяца, въ умѣренномъ жару, до поступленія въ шлифовку и полировку.
Затруднительныхъ продѣлокъ этихъ никто не видитъ; иначе бы не стали интересоваться дешевизною работъ, короткостью сроковъ отдѣлки и проч. Самая окончательная отдѣлка мебели сопряжена съ множествомъ другихъ, требующихъ времени, предусмотрительныхъ распоряженій, безъ которыхъ мелкая промышленость обходится, разумѣется на счетъ прочности и изящности работы. Не смотря на это, мелкимъ мастерамъ извѣстные магазины поручаютъ работы, но выдаютъ имъ свое дерево, назначаютъ сроки не кратковременные, сами наблюдаютъ за исполненіемъ и платятъ сообразно работѣ. Такъ вотъ въ чемъ различіе мебели и цѣны ея.
Впрочемъ, есть и мелкіе мастера которыe стараются дѣлать хорошо. Есть и состоятельные, которые не ставятъ имя свое выше денегъ, приобрѣтаемыхъ на счетъ обманутой довѣренности, однакожъ и это послѣднее обстоятельство есть уже не исключительное свойство Русскихъ, а относится къ мастерамъ безъ различія націй.
И такъ, между безчисленными примѣрами, кромѣ описываемаго предмета, по разнымъ отраслямъ искусствъ, Русскіе, съ свойственною имъ философіею не краснѣя училисьѣ, признаются въ прошломъ невѣжествѣ, и гордо указываютъ себѣ первое мѣсто въ будущности. Остается желать, чтобъ г-нъ Исаковъ поддержалъ собою патріотическія зяключенія о русскихъ мастерахъ своего дѣла, не внѣшнею только формою, но и во внутреннемъ достоинствѣ производствъ, и въ и честности исполненія условій, чѣмъ и послужилъ бы примѣромъ для другихъ мастеровъ-капиталистовъ.
П. Кириловъ, СПБ.,1845
|
23.08.2018, 12:18
Похожие темы
