Александр Добровинский про часы )

[peyot]

Сообщение от stanalma

Это действительно хороший ширпотреб
Люксовый сегмент,кмк,по-определению должен быть ограничен по количеству,а не только иметь заоблачный ценник.
Собственно так оно и есть

"Audemars Piguet CEO: True luxury is exclusivity"

Видео

[Pernikof]

Не знаю почему, мне во время просмотра хотелось, чтобы Добровинский скорее перестал тюкать ручкой по стёклам часов.)

[peyot]

Сообщение от Pernikof

Не знаю почему, мне во время просмотра хотелось, чтобы Добровинский скорее перестал тюкать ручкой по стёклам часов.)

Это всё синдром повышенной тревожности

[Sunchz]

Какое, надо сказать, демотивирующее видео
До разъяснения по Тиффани думал, что они несколько по иной причине заслужили своё прозвище.
Но тоже благодаря компоновке

[peyot]

Сообщение от Sunchz

Какое, надо сказать, демотивирующее видео

Чем именно ?

[fortress]

Сообщение от peyot

Чем именно ?

Возбуждает классовую и расовую ненависти, надо полагать

[peyot]

Сообщение от fortress

Возбуждает классовую и расовую ненависти, надо полагать

[Sunchz]

Сообщение от peyot

Чем именно ?

"Ты, Митрофанова, такого дяди племянница, а вавилоны на голове устраиваешь!"
Преуспевший человек, серьёзный коллекционер - и Роллс-Ройсом хвастается, как аутентичная рэп-звезда.
Да, демотивирует.
А ещё демотивирует коряво снимать и пренебрегать подготовкой сценария.

Спасибо за видеофрагмент, необходимо всенепременно ознакомиться с экранизацией
Странно, что до сих пор не видел, творчество Виктора Олеговича крайне ценю.

[peyot]

Сообщение от Sunchz

Странно, что до сих пор не видел

Как я Вам завидую Первый раз - он яркий самый

[peyot]

Замечательная история про часы Эдуарда 8-го



"В сотый раз я расстегнул изящный кожаный футляр и достал часы. Последняя покупка для коллекционера — это последняя любовь. Вернее, любовница. Сначала ты к ней присматриваешься, ходишь вокруг, иногда спрашиваешь мнение друзей, специалистов, прицениваешься, потом покупаешь, и вот у тебя настает время для наслаждений: верти в руках, трогай, укладывай, нюхай, смотри, изучай! До следующей любви. Дом, дача и офис прямо тонут в разных штучках и дрючках. От фарфора и опиумных трубок до эротики и живописи.

Правда, коллекции часов у меня не было никогда. Так, штук двадцать разных выпендрежных механизмов лежат и ждут своего часа. Но эти... Нельзя сказать, чтобы я за ними гонялся. Просто бессмысленно искать то, что никто никогда не видел. «Шедевр — он и есть шедевр, — говорил дедушка, гладя пятилетнего меня по голове. — Сделан в одном экземпляре!»
— Вы адвокат Добровинский?
— Да. Я такое слово.

Диалог проходил в гостинице Four Seasons, и вопрос принадлежал даме средних лет в плохо вытертых глазных тушеподтеках. Женщина прервала сразу два процесса: разглядывание вчерашней покупки на Sotheby’s и поглощение булочек-сконов с клубничным вареньем и шампанским вперемежку с чаем.
Глубоких и позитивных чувств незнакомка в моей душе не зажгла.

— Я могу присесть? — Не дожидаясь ответа, дама села напротив меня и зарыдала.
— Помогите мне, Александр. Мои лондонские адвокаты меня только что выгнали из офиса. Дальше шло непонятное шебуршание слов и слезы. Всхлипы, носовой платок, новые следы черной тушенки на скулах, мое шампанское без разрешения хозяина и опять слезы. — Простите. Я сейчас приду. Я в туалет. Приведу себя в порядок и вернусь.

Я заказал еще один бокал шампанского, вернул часы на стол и снова задумался: «Прежде всего надо понять, зачем я их вчера купил». Это был первый и довольно важный вопрос. И второй: «Мне уже предложили их продать ровно в три раза дороже». И? «И да?» или «И нет?», как сказали бы в любимой Одессе. К концу дня я обещал ответить на предложение о продаже, выдав что-то внятное.

Какой же вчера был гвалт на Бонд-стрит, когда пантеровский браслетик (и так оцененный в полтора миллиона евро, что, на мой взгляд, чистые ку-ку и наглость) отлетел за пять минут торгов в чьи-то нежные ручонки за семь миллионов фунтов с копейками! Что было в зале! Мама мия и папа Пия! Все орут, звонят и пищат. Кто-то что-то обсуждает в голос через два ряда. Давно такого не видел. И только невозмутимый английский отмороз-аукционист продолжал гнать свою продажу. Часики шли лотом сразу после главного лондонского шухера. И тут мне пришел шанс: я купил по стартовой оценке. Любимая аукционная комбинация людей моей национальности.


— А вот и я. Извините. Мне очень нужно было. Вы знаете, когда я волнуюсь, я часто хожу в туалет. Теперь я успокоилась и могу все толком вам рассказать.
— Да-да. Я просто заждался. У меня в Москве есть близкая подруга Джессика. Из Йоркшира, не так далеко отсюда. Вот и у нее в прошлом году был цистит. Так что я привык. Как все прошло в туалете? Рези? Выделения? Можете рассказать: дедушка и мама мечтали, чтобы я стал гинекологом.
Она действовала мне на нервы со страшной силой, и я, кажется, понимал местных коллег, которые ее турнули. Хотя будущее показало, что я жестоко ошибался, совершенно не подозревая, что разговариваю с поворотом своей судьбы. Но в тот момент мне хотелось остаться с часами, булочками и шампанским.

— Мы с мужем, в смысле — с бывшим мужем, точнее, с почти бывшим мужем, — живем в Лондоне уже десять лет. Он финансист, часто ездит в Москву по делам. Тривиальная история началась три-четыре года назад. Стерва-официантка из Молдавии. Делает ему такие вещи, на которые я совершенно не способна.
«С демократизацией минета русское выражение «дать в зубы» приобрело какой-то вульгарно всепоглощающий характер...» — подумал я между делом.

— Через год муж изменился, как при привороте. Он усиленно начал готовиться к разрыву со мной: все средства были переведены в офшоры, дом переписан на траст. И когда муж все это подчистил, то подал здесь, в Лондоне, на развод. Я пришла к адвокатам. Начался процесс. Денег это стоит кучу. А найти доказательства, что у него все есть, я не могу. Ничего не знаю. Он еще надо мной издевается: мы же по-прежнему живем в одном доме. И вот вчера... Можно я схожу в туалет? Я быстро.

За последние сто лет, до развода футболиста Тарасова с девушкой Бузовой, самой романтической историей любви считалась история английского короля и леди Уоллис Симпсон. Эдуарду VIII, которому приспичило жениться на дважды разведенной светской американке, при дворе сделали рожу, и премьер-министр на аудиенции заметил королю: «Ваше Величество, че-то вы не туда погнали лысого». Конец цитаты. Тогда Эдик произнес свою знаменитую трогательную речь, которую, естественно, транслировали по радио. Смысл сказанного сводился к тому, что он не может себе позволить быть несчастным королем на английском престоле. А без любимой леди Симпсон — ни в крикет, ни в британскую армию. И тут же отрекся к свиньям собачьим (интересно, как это будет по-английски?). Леди Симпсон в этот момент сидела дома. Услышав по радио, что из-за нее король отрекся от престола, американская разведенка фыркнула и внятно сказала: «Какой дурак!» История, которую потом рассказала журналистам горничная, не помешала влюбленным прожить в счастливом браке много десятков лет. И вот давеча на торгах...

— Я не очень вас утомляю? Так вот, вчера вечером муж пришел домой очень пьяный. Поорать попробовал, обзывал, руки начал распускать. А потом прямо в гостиной на подушках заснул, не раздеваясь. Я подумала, подумала и решилась на отчаянный ход: вытащила у него из кармана связку ключей. Потом открыла атташе-кейс, с которым он не расстается, нашла все, представляете, все документы, которые он прятал от меня, все справки и выписки (а суд заставлял меня найти и доказать!), все отфоткала и спокойно положила ключи ему в зад.

Что вы на меня так смотрите? А, поняла. У вас в Москве говорят «назад». Извините. Мы же с Урала. А утром я убежала из дома, чтобы он ничего не заподозрил и не отнял телефон. В три часа у меня была назначена встреча с адвокатами. И вот я, такая счастливая, утром вижу, как вы выходите из этой гостиницы. А потом был этот кошмар.

Зазвонил телефон: «Мистер Добровинский, это аукционный дом. Наш клиент хотел уточнить, что он берет все издержки и налоги по покупке на себя. Дело в том, что совершенно неожиданно только вчера, после того как вы приобрели лот, все поняли, что это не просто часы, а подтверждение версии, рассказанной служанкой мадам Симпсон.

И таким образом, эта вещь приобрела историческое значение для короны. Наш клиент, очень высокопоставленная персона (мы, понятное дело, не можем назвать его имя), считает, что реликвия должна остаться в стране Ее Величества. И клиент, и аукционный дом будут очень обязаны, если вы согласитесь на сделку. Это поистине уникальное предложение».

— И вот я, такая довольная, прихожу к своим адвокатам. Ну, они такие милые... Вы же знаете, как себя здесь все ведут — сама любезность. Достаю телефон и прошу распечатать. Все сделали. Смотрят — не нарадуются! «А теперь расскажите нам, где вы взяли эту информацию». Я и рассказываю им с гордостью все детали. И вдруг — тишина.

А потом их главный (семьсот пятьдесят фунтов в час) мне и говорит: «Я должен вам сказать несколько важных вещей. Слушайте меня внимательно, хотя все, что я скажу, мы направим вам в письменном виде. Первое. Вы произвели несанкционированное получение информации путем злоупотребления доверием мистера Ивана. Он был в состоянии, в котором, по вашим же словам, он не мог контролировать ситуацию, и вы этим воспользовались. Второе. Так как вы добыли эту информацию нелегальным путем, мы обязаны известить об этом адвокатов вашего супруга и суд. Третье. Предупреждаем вас, что вы никогда не сможете воспользоваться этой информацией в дальнейшем. И наконец, четвертое и пятое. Из-за вашего поведения мы не считаем более желательным оставлять вас в списке наших клиентов. Счет за сегодняшнюю консультацию должен быть вами оплачен стандартным путем. Всего хорошего. Джон, проводите даму». Все. Меня выставили за дверь. В слезах я пошла пешком сюда. Мне не с кем посоветоваться. Я не понимаю, что делать. Еще через полгода я останусь на улице. Помогите.

А что это за часики такие, которые вы все время вертите в руках?

— Отрекшемуся королю и его невесте не нашлось места в Англии. Свадьбу сыграли во Франции, в замке Конде. Англиканские епископы встали в позу прачки на Привозе и наложили вето на венчание. Родного брата не пустили свидетелем. Теперь уже не король, а простой рабоче-крестьянский герцог Виндзорский подарил на свадьбу невесте «пантеру» Cartier, созданную специально для нее. А она... Она заказала там же карманные часы для мужа. В кожаном футляре и с гравировкой, которую ювелиры в точности скопировали с почерка Уоллис Симпсон.

Футляр сшили, чтобы никто и никогда не увидел, что написано на крышке золотых часиков. Герцог ни на один день с этим подарком так и не расстался. Они расстались, когда ему было семьдесят восемь. Уоллис ушла к нему в девяносто. Детей не было. Вчера на аукционе, согласно завещанию, целый день продавались их драгоценности. Случайно, не знаю зачем, но я купил карманные часы герцога. Пятьдесят тысяч фунтов. По старту. Хотите посмотреть?

В течение следующих сорока минут я дал несколько советов несчастной жертве английской адвокатуры. Всю полученную ночью информацию надо живенько анонимкой отправить в российскую налоговую службу. Там ребята менее щепетильные, но более душные, чем в Лондоне. После этого пригласить новых адвокатов, проканать под дурочку (это ведь не сложно?.. ну вот видите...) и попросить коллег направить запрос в ту же налоговую.

Я постараюсь сделать так, что ответ с родины придет нужный и по полной программе. Она благодарила, радовалась, плакала и не уходила: «Вы даже не представляете, как вы мне помогли и как раскрыли глаза на то, что я должна делать! Спасибо, спасибо огромное!» В этот вечер я даже близко не представлял себе реалий моей помощи. Но жизнь порой преподносит серьезные сюрпризы. Позвонили из аукционного дома. Ко мне срочно ехал представитель покупателя. Я оставил Нине свои координаты, и мы расстались.

Представитель оказался милым старичком, вот уже шестьдесят лет работающим адвокатом в какой-то суперконторе.
Мы разговорились о работе. Старичок вздыхал и говорил, что мир перевернулся. Адвокаты в Англии больше не защищают клиентов, они защищают правосудие. Если адвокат видит, что его клиент нарушил закон, он обязан, ничего ему не говоря (в противном случае — потеря лицензии), на него донести в соответствующие инстанции. Давать советы клиенту адвокат больше не имеет права. Карается.

Я понял, что с такой конкуренцией надо срочно открывать офис в Лондоне. Коллегия адвокатов «Александр Добровинский и партнеры» просто обязана иметь филиал в такой чудной стране. Будем работать по-своему. Как в Москве. Без пыли, но с шумом.

Когда закончилась разговорная прелюдия, старичок предложил увеличить изначальную ставку в пять раз. Двести пятьдесят тысяч фунтов! За вещь, которая вчера обошлась мне в пятьдесят.
Я задумался. Хороший процент заработка в течение одних суток. Надо отдавать. Да и зачем они мне? Я пододвинул коллеге часы и вдруг прочел в голубых холодных глазах искорку презрения.
То ли это был взгляд на иностранца: «Что бы понимал этот чужеземец в наших реликвиях?» То ли взгляд дворянина на торгаша? А может быть, мне все это просто показалось?

— Двести пятьдесят тысяч фунтов — хорошие деньги, сэр. Но я коллекционер. А для таких, как я, это не вопрос цены. Это другая субстанция. Впрочем, может, это и неплохо, что в России будет жить некая память о короле, отрекшемся от престола ради женщины. Честно говоря, красивей истории любви я не знаю. Извините. Но часы останутся у меня.
Прощаясь у дверей, мой гость как-то по-офицерски вытянулся, словно вырос на глазах... Длинное бормотание и рукопожатие в переводе на наш язык обозначали респект и уважуху. А в глазах? В глазах теперь читались нотки восхищения и благодарности от неожиданного удивления. Мы обменялись визитными карточками и расстались.

— Вы знакомы с лордом К.? — заплетающимся языком говорил мне консьерж, когда я, проводив гостя, обратился к нему за каким-то вопросом.
— Он же родственник королевы.
Это большая честь для нас, что лорд посетил наш отель.
— Вы знаете, мне все равно: лорд — не лорд, — отвечал я. — Древность дворянских титулов особого впечатления на меня никогда не производила. В лучшем случае они могут проследить свою родословную с какого-нибудь VIII века. А вот мой предок торговал хорошим бухлом пять тысяч лет назад в турпоходе из Египта в Палестину. За что и получил фамилию «Добро вино», «-ский» вырос для усиления эффекта и в рекламных целях. Так что где они и где мы?
Еще через год я позвал многих знакомых на инаугурацию офиса в Лондоне. Позвал и Нину, хотя она мне с тех пор никогда не звонила и не писала.
В ответ на вопрос «Как дела?» она протянула мне небольшую красную коробочку. Я с удивлением увидел дорогие коллекционные часы Cartier тридцатых годов. Ар-деко. В лучших традициях.

— А Иван умер.
— Как умер? — спросил я. — Что случилось? Он же довольно молодой. Пятидесяти нет.
— А я его отравила, — спокойно ответила Нина. — Я же химик по образованию. Он поехал в Москву, пил свой виски, потом дома добавил тот же. Ну и вот... Умер до развода. Мне как вдове все и досталось. Я вам так благодарна! Вы замечательный! Протянули мне руку в самую страшную минуту. И все подсказали.
— Я?! Да что вы такое говорите?!
— Как же? Когда вы мне дали часы. Я все сразу поняла. Эдуард VIII произносит свою знаменитую речь и отрекается от престола. Леди Симпсон слушает короля и (по словам ее горничной) произносит фразу: «Какой дурак!» Часы она подарила ему на свадьбу. Значит, надпись была от души! Вы мне надпись показали — и я сразу поняла, как надо действовать. Там же четко было написано: «Нет прощения тому, кто пошел в неправильном направлении. Уоллис Симпсон». Я что-то не так поняла? Надо было просто разводиться?

Прошло несколько лет. Часы в Москве. В сейфе банка. Лежат без движения. Иногда показываю журналистам и историкам. Больше подобных эксцессов не было. Месяц назад позвонил лорд и опять слегка поднял цену. Смешной такой парень. Мне кажется, ему нравится, когда я его посылаю на... ну, в общем, в Букингемский дворец.
А вот этой осенью мне подарили борсетку Наполеона. С Christie’s. И ее история совершенно умопомрачительна."



История взята отсюда