Кто сказал: "Ebel"?! Выйти из класса!!!
Тут, в общем, такое дело. Пошел, типа как за хлебом. Ну, надо иногда семье праздник устраивать, полакомить ее чем-нить вкусненьким. Не все ж время им сидеть и на мои часы глядеть. Иногда семья (о, подлость) хочет, чтобы деньги тратились на жратву, одежду и прочие материальные излишества. Ну, пошел. А где хлеба купить? Хлеб для настоящих часовых маньяков - вещь редкая. Вода, капающая из батареи, да свежий воздух из форточки – вот все, что нужно. Ну, еще рубашка нужна. Чтоб часы на руке фотографировать да на форум выкладывать. Хотя, по моему разумению, рубашка – тоже излишество. Хватит одного рукава. Или даже манжеты.
Иду, в общем.
За хлебом.
Первым делом, ясен-красен, – в «Конквест». Ну, есть такая булочная в Москве с названием, похожим на компьютерную игру. Квест. Загадка. Заходишь и решаешь: «А что бы купить на сдачу с хлеба»?
Вот и зашел.
А надо сказать, что в «Конквесте» я как-то уже пару раз неоднократно бывал многажды. То с Омегой оттуда выпрыгивал, то с ПАМом выскакивал. Ну, не так чтоб внутрь-наружу, туда-сюда, на пять минут, как друг детства Остапа Бендера Коля Остенбакен, когда добился, наконец, взаимности от польской красавицы Инги Зайонц. Нет, каждый раз, чтобы сделать конквестовцам приятное, я ходил, оттопырив губу и перебирая пальцами карманный вакуум, изучал блестящее на витринах, натертое трудолюбивыми белыми тряпочками сверкающее великолепие. И каждый раз, изображая рассеянного идиота, который захватил с собой по забывчивости только один миллион долларов, просил показать то одну цацку, то другую. Одной из цацок всегда почему-то оказывались часы с пошлым названием Ebel.
Ebel, твою мать, - думалось всякий раз, когда на руку ложился большой белый гексагон с громадной датой, золотыми стрелками и белым циферблатом. А он, зараза, именно что ложился, как уже упомянутая Инга Зайонц под вышеназванного Колю Остенбакена. Были ли виной этому нестандартный изгиб корпуса, или же наоборот, искривленное аудиовизуальное восприятие действительности – не знаю. Но этот гексагон каждый раз лез в руки, как пионерская пипка своему малолетнему хозяину, только начинающему великое постижение тайн онанизма. И каждый раз, извините, Ebel отправлялся на место в подсвеченное витринное застеколье, а домой под радостные, но слегка проголодавшиеся семейные крики приносились совсем другие часы.
Это было в прошлом. Сейчас, как я хочу напомнить, я зашел за хлебом. Хлеба в «Конквесте» не оказалось, зато оказался Костя и ликвидация. Железной рукой он (Костя) проводил ее (ликвидацию) в подведомственном царстве двух марок – Tag Heuer и, снова пардоньте, Ebel. На освободившихся площадях уже разместились загадочные для меня Беллроссы на стендах, похожих на фрагменты ночных кошмаров Циолковского.
Тут выяснилась еще одна любопытная деталь. Последний раз я прикупил в «Конквесте» титановый ликвидметалл с надписью «Omega» (я тогда выходил за кефиром) и меня активно зазывали обратно, чтобы оформить какие-то бонусы, анусы и прочую дребедень. Причем зайти нужно было кровь из носу именно в этом году, а никак не в следующем. Загадка такой настойчивости разъяснилась достаточно просто. После оформления скидок, бонусов и прочих пожизненных привилегий, мне был подарен тот самый гексагон. Ну, не так, чтобы совсем уж бесплатно подарен, но цена была озвучена такая, что известный своей ценовой политикой аугсбургский филантроп по имени Гюнтер залился бы горькими слезами от бессилия. Это была даже не цена ремешка. Скорее, это была цена коробки.
По признанию командиров российской армии, нашим рядовым доступно шесть степеней охренения. Я в секунду прошел все шесть и вступил в седьмую. Я внятно, громко и пятясь к двери, еще раз объяснил, что мои карманы сейчас активно изучают кудо – «путь пустоты», и я действительно вышел за хлебом. По-гусарски, без денег. Но цена и впрямь была такая, что никакая. В общем, поломавшись для вида секунды четыре, я сломался. А и пусть немного EBELями часовая коллекция прирастать будет!
Эх… думали, что мы гусары, а оказались – просто алкоголики…
За что такое счастье на неокрепший разум?
Видимо, в преддверии конца света конквестовцы решили поддержать неизбежно вымирающее население, распахнув озябшим от холодов потомкам Адама и Евы свою широкую, как трамвай душу.
Домой я шел, помахивая сумочкой, в которой лежал белый с золотым гексагон.
Что про него сказать? Все такой же большой и непривычно плотно облегающий руку. Со вторым часовым поясом. С золотыми стрелками, логотипом и метками «из того же материалу». Очень красивый. А от того, что достался практически на халяву, красота его была еще более завораживающей.
Хлеб я все же купил, и, пока семья лакомилась, сделал несколько фотографических картинок, кагбэ подтверждающих то, что за базар отвечаю.
Кстати, в Конквесте увидел херитажный черный «Лонжин» с 24-часовым циферблатом. Он там до сих пор (шо странно) и достаточно дешево (шо объяснимо только концом света).
В общем, завалился с часами домой, намахнули мы за это дело с супругой чем Бог послал, и стали думать: а не похож ли новый Ebel на ранее купленный Wempe? И какой правильный путь следует избрать? Оставить от жадности и то и другое, или передать за толстую пачку денег Wempe новому владельцу?
Вот ведь, задача…
А Ebel – вот он, на фотках. Да еще и с Wempe в обнимку для сравнения.
__________________
|