|
Марш Авиаторов-Хронографов
Было это в те далекие времена, когда шампанское было еще закрыто, икра даже и не думала мазаться на новогодние бутерброды, а гюнтеровские телефоны не то что не починились, а даже еще и не думали ломаться.
Вяло ковыряя просторы интернета курсором, я иногда созванивался с иными землями для уточнения интересующих меня деталей. Ну, созванивался-то я сам, а вот детали уточняло свободно трындящее на трех языках дитя. И вот, осторожно перетаптываясь за моей спиной своим сорок седьмым размером, дитя набрало внутрь туловища воздуха и осторожно поинтересовалось, а что ж это у папы все часы да часы, а у него, у дитяти, все только кварц? Пока я задумался, а почему, собственно, так получилось, Дитя, горестно вздыхая, начало свой Танец Жалости по квартире.
Камлание на трех языках с использование фрагментарных фраз из еще двух неизученных лэнгвичей касалось механических часов, которых у папы как трусов у балерины, а у бедного ребенка – так и вовсе ни одних.
Из обиженного бормотания, если прислушаться, можно было многое почерпнуть о Несчастных Сиротах, Заброшенных Детях, Черствых Родителях и Всеобщей Бездушности. Особое внимание было уделено некоему Маугли, его родословной, происхождению и тяжести существования оного в этом жестоком мире.
Короче, не осталось ни одной паркетины в доме, куда не было бы капнуто Слезой Отчаяния, ни одного уголка, где бы скупо, по-мужски, не заламывались руки и ни одного носового платка, в котором бы не сидел зеленый гостинец из детского носа. Тут еще вспомнилось о том, что совсем скоро случится: дитя поимеет день рождения с цифрой 16 на тортике. В общем, сердце дрогнуло, в клавиатуре крякнуло, в кошельке пукнуло, кнопка «BUY» сама собой нажалась, и часть нажитых непосильным трудом денег весело поскакало по электрическим проводам в Аугсбург. А там уже вовсю оленевод и дымоходолаз Санта Клаус распихивал в носки и колготки, висящие у каминов, тонны подарков. Контора Гюнтера в полном составе, надев красные пластиковые носы и костюмы снежинок, ушла домой в законную двухнедельную летаргию. Запирать дверь было поручено Кате, которая перед тем, как броситься в полный приключений и внезапных открытий процесс алкоголирования, обратила внимание на экран. Там изнутри билась в пластиковое стекло моя денюжка. Можно было, конечно, послать ее вместе со мной к одной известной муттер, можно было зажмуриться и сделать вид, что ничего не происходит, что все умерли, что всех забрали в армию, что Рождество началось уже вчера. Но нет! Приняв мои трудовые шевелюшки, Катерина в предпразничном замахе швырнула в сторону DHL коробку с «Авиатором». Практически не сбавляя скорости, коробка пролетела немецкие пакетенцентрен, обрабайтензитцунги, таможеншлагбаумен и самолетодоставлятены. Все хотели домой, все хотели залить в кожаный мешочек через отверстие под носом литр-другой абрикосового шнапса и уткнуться сопелкой в пухлую подмышку какой-нибудь Гретхен. Поэтому все работали, как водяная помпа на «Титанике». Авиаторы в два дня пролетели от улицы с загадочным названием Кобельвег (зажрались - улицы в честь собак называют) до проспекта Вернадского и споткнулись о гранитный взгляд Зинаиды Харлампиевны. Или кто там был на приеме. В компьютере, как пират на рее, качая ногами, повисло слово «сортировка». В крышке канализационного люка жизни больше, чем в слове «сортировка». Видимо, оно производное от слова «сортир». Что туда булькнуло – то безвозвратно утонуло. Мужественно поволновавшись в трубку, я стронул ситуацию до состояния «ожидайте курьера завтра». Все завтра прошло в прожигании глазами входной двери. Победила дверь. Зато в компьютере появилась еще одна надпись: «Неудачная попытка вручения». Для кого русский язык неродной, поясню. Неудачная попытка вручения – это когда пытались, кровью харкали, на коленях ползли, в сугробах замерзали, ноги ампутировали, а получателя, скотины, дома не оказалось. Я довольно резко удивился по телефону. Мне подтвердили, что меня дома не было (вот она, новогодняя белка!), и следующая плановая попытка воссоединения меня и посылки – через пять дней. Назавтра было уже не католическое, а православное Рождество, и мне показалось вполне уместным в этот праздничный день взбодрить работников нашего курьеродоставочного отдела личным присутствием, благо телефон там, похоже, отключили топором вместе с профессионализмом, совестью и еще парой ненужных девайсов.
Утром следующего дня я топтался там, где, по идее, не должен был и жалел, что у меня нет черных сапог, черного кожаного плаща, стека и монокля, чтобы более внятно и доходчиво объяснить свою позицию.
Если обычных людей приносят аисты или их находят в капусте или картошке, то работников скоростной почты «от двери и до двери» находят в кладовой хранения в картонных коробках с надписью «Почта России». Это мое искреннее убеждение.
Бумажку с номером взяло некое бесполое существо, одетое в громадные валенки и помятое лицо со следами оливье под глазами. Ровно час организм ползал по кучам посылок, пытаясь понять, где заканчивается ладонь и начинается окружающий мир. В конце концов, ящик был найден. Как выяснилось, курьер ко мне вчера не доехал потому, что как бы и не думал заниматься этим никчемным делом. Он не мог отдать посылку страждущим ибо пусты были длани его. В общем, захотелось мне увидеть этого курьера с целью оторвать эти самые длани и вставить их в то место, на которое предварительно натягивают глаз. Но было Рождество, в руках у меня была коробка, и случилось таинство всепрощения.
Итак. В коробке лежал хрон «Авиатор». Если бы у меня было на десять-пятнадцать часов меньше, я бы его взял себе обязательно. Составной корпус, словно вырубленный зубилом, с большими гайками – просто брутальный ужос. Смотришь на часы и видишь себя в казаках, в джинсах, с полупьяной большетитечной блондинкой, повисшей на руке вместе с часами. Получилась хитрость. Часы классные, себе как бы не взял, взял как бы дитю. И как бы, с одной стороны, есть в доме «Авиатор», и, как бы, с другой стороны – не у меня, а за стенкой. Такая вот отмазка для жены. (Осталось только придумать, как объяснить супружнице, что подвязывать изолентой отваливающиеся подошвы на старых сапогах лучше, красивее и выгоднее, чем покупать новые).
Но – хрон. Первым делом его увидели на работе коллеги, когда в офисе началось посленовогоднее «возвращение живых трупов».
Тут надо пару слов о Саше.
Саша любит «Манчестер Юнайтед». Он говорит, что это какая-то команда, существование которой, в силу моей ущербности, прошло мимо меня. Играет это команда в малопонятную для меня игру со смешным английским названием «ногамяч». И вот известная часовая фирма с глупостным названием «Убло» выпустило 500 экземпляров лимитки «Рэд Дэвил». Громадные 48 мм черные котлы с красным чертом на циферблате. На метках цифр в часах приклеена та самая трава с поля, обсиканного манчестероюнайтедовскими кошками, шо придавало особый цимес аппарату и объясняло цену в жалкие 18 килоевро. Так вот, воскрешение в реальность после Нового года Саша произвел, имея на руке черный кусочек восторга, который ему запродали там, где любят и умеют торговать ублом. По-моему, в Милане. Коллеги заметили, что в походке и поведении Саши многое изменилось. Сначала из-за угла показывалась рука с «Рэд Дэвилом», потом, спустя минуту, – сам Саша. Счастье его было прямолинейным, как хитрость индейца с приступом геморроя, полным как наволочка, набитая дерущимися кошками, и лучезарным, как Черчилль после б***ок. Все это было, пока в поле зрения Саши не попал «Авиатор». Тоже брутальный, угловатый, совсем не такой, как «Дэвил», но по духу очень похож.
«Сколько?» - спросил Саша.
«Да, фигня», - ответил я. – «С твоими не сравниться». Всего лишь пятнашка кэгэ баксов, почти в два раза легче.
«Ну чё, ничё! Тоже часы! Классные! Взял бы, если бы не «Манчестер», - поверил моей голубоглазой лжи коллега.
Когда я раскрыл ему настоящий прайс, он стал пугливо и озабоченно коситься в мою сторону. Чем, собственно, занят и сейчас. Боюсь, это станет теперь основным занятием его штатного расписания.
А «Авиатора» я с «Ублой» рядом сфоткал. Ну, раз так сложилось – почему нет?
В данный момент ребенок счастливо носится с металлической котлетой, привязанной к руке, тыча всем в лицо материальное воплощение нехитрого детского щястя.
А там где-то в воздухе и женское счастье на подлете – Тулип Пилот №01.
В общем, как-то все в волнении или в предвкушении оного. Один я не при делах.
Пойду за стол кушать торт, пить шотландский самогон да мужественно ждать свой ПАМ 372…
ПС. Фото сделаны на незаведенных часах, потому дата стоит 18, хотя вручение состоялось минуту назад.
__________________
|
27.01.2012, 00:02
Похожие темы
