"Нью-Йоркер" в 1967 году назвал это сенсационное событие в мире искусства "первым в мире вечерним полно-абстрактным балетом".
Забудьте наивные сказки, танцующих кукол, лебедей, сахарных фей, коматозных принцесс, сновидения и антропоморфных щелкунчиков, сражающихся с мышами - балет Баланчина 1967 года «Драгоценности» - «был трехактным балетом, лишенным всего этого старомодного материала, и поэтому достойным стоять рядом с самым ценным искусством того периода, которым было тогда абстрактное искусство - Джексон Поллок и Генри Мур ». Это была новая веха в истории танца.
https://youtu.be/JoFV_RfYWb4
Компания Баланчина только что переехала в Линкольн-центр, и он хотел поставить постановку, достойную этого нового места. По легенде, муза посетила маэстро, когда, проезжая мимо окон Van Cleef & Arpels на Пятой авеню, он был поражен красотой драгоценностей. Так родился одноименный балет. Освобожденные от бремени повествования, три акта «Драгоценностей» выражают сущность трех различных школ балета. «Бриллианты» - это воспоминание о русском императорском балете на музыку Чайковского; «Рубины» используют живое и остроумное каприччио Стравинского, вызывая одновременно дыхание эпохи американского джаза; а «Пеллеас», «Мелизанда и Шейлок» Форе используются в «Изумрудах», напоминая романтику и ностальгическую тенденцию французского классического балета.
https://youtu.be/NL84SshbpTI
Вдохновленные шедевром Баланчина, Van Cleef & Arpels поместили каждое действие в трио наручных часов, в которых используются используются те самые главные, тематические камни, эмалевая ручная роспись и уникальная механическая составляющая. Каждая деталь посвящена основной теме - даже занавески и арка авансцены каждых часов как картинки наяву: Опера Гарнье в Париже, Маринский театр в Санкт-Петербурге и Линкольн-центр в Нью-Йорке.
Это самое поэтичное усложнений Ван Клефа. При нажатии кнопки, украшенной драгоценными камнями, перед глазами движется фриз с балеринами, а между бриллиантами, покрывающими корпус, вылетают серебристые музыкальные ноты. И всего за 20 секунд волшебное представление окрыляет десятилетие размышлений, терзаний, проб и ошибок, которые потребовались для создания этого крошечного балета на запястье.
Самой большой проблемой было уменьшить оркестр в миниатюре и поместить его в наручные часы, сохранив при этом механизм хронометража. «Проблема заключалась в том, как создать звук и воспроизвести довольно сложные оркестровые мелодии», - говорит генеральный директор и креативный директор Van Cleef Николас Бос. Музыкальные часы бывают двух типов: карильон или музыкальная шкатулка. В карильоне гонги окружают механизм и удары молоточков воспроизводят простые мелодии, похожие на звон колоколов. Но диапазон возможных нот был не достаточно широк, поэтому был рассмотрен механизм музыкальной шкатулки; это давало большее разнообразие нот, но они были качественно другими, более короткими и резкими, чем резонирующие, производимые карильоном.
Следующим препятствием, которое нужно было преодолеть, было прохождение музыки через бриллианты. «Мы слушали без футляра, и это было прекрасно, а в футляре звук был мертв. Передача резонанса и вибрации через корпус - очень долгая история. Мы работали с часовщиками, мастерами корпусов, музыкантами, мастерами музыкальных инструментов и композиторами. С того дня, как у нас появился механизм с несовершенным звуком, до того дня, когда мы были довольны конечным результатом, прошло три года постоянной перестройки механизма».
В конце концов, герметичный внутренний корпус поместили в другой с пространством сзади, чтобы создать резонансную камеру, усиливающую звук. И появилась система крошечных дыхательных путей и «жабр», позволяющих звуку распространяться через панцирь драгоценных камней.
Помимо создания механической музыки и связанного с ней движения, Бос восхищается концентрацией художественных дисциплин. «Есть скульптура, живопись, композиция, исполнение музыки и представление танца». Он делает паузу. «Нам просто не хватает литературы… может быть, в следующий раз».
Основано на материалах Van Cleef & Arpels и Financial Times