Интервью с Джеком Хоэром

[Ego]

Почетный президент TAG Heuer и правнук основателя компании Джек Хоэр (Jack Heuer) рассказывает:
В России число коллекционеров TAG Heuer невелико, а вот в Европе это одна из популярнейших марок. Что компания делает, чтобы поддержать этот интерес?
Это очень хороший вопрос, потому что я реально не знаю. Мы этого никак не прогнозировали. Да, действительно, в Европе и Америке есть много коллекционеров наших часов, но и в России началась эта тенденция. Я уверен, это хороший продукт для коллекционирования, потому что, покупая по вполне доступной цене часы, они значительно увеличивают свою стоимость с годами. Например, наши модели хронографов 1960-1980-х годов стоят сейчас большие деньги. Это очень интересный феномен. Часы TAG Heuer находятся сейчас в одном ряду с такими дружественными часовыми марками, которые хороши для аукционов, как Patek Patek Philippe, Vacheron Constantin, Rolex.
Какую модель TAG Heuer каждый коллекционер хотел бы иметь в своей коллекции?
На мой взгляд, идеальны для коллекционирования модели Carrera и Monaco с автоматическим хронографом прошлого века, а также модели с хрономатиком. Цена при покупке новой модели и аукционной может разниться на порядок.


Винтажные Carrera и Monaco

Интерес к винтажу как-то учитывается компанией TAG Heuer сейчас, при разработке новых моделей?
Да, конечно, это сейчас популярный тренд. И мы это, безусловно, учитываем. Например, в этом году нами представлена Heritage Collection, которая объемлет в себе все культовые модели TAG за его 150-летнюю историю. Часы повторяют по дизайну свои винтажные прототипы.
С чем еще может быть связано то, что часовщики стали массово выпускать винтажные хронометры, которые дизайном повторяют модели пятидесятилетней давности?
Этого требует рынок сегодня.
Сейчас TAG Heuer – это гламур и спорт. А какой была марка, когда вы ее возглавляли? Как поменялось позиционирование бренда и в какую сторону он движется сейчас?
Нет, в TAG Heuer сейчас минимум гламура и максимум спорта. Мне кажется, мы сейчас, технологичны, но отнюдь не гламурны. Наш бренд фокусируется именно на инновациях. Даже амбассадоры TAG Heuer – это гонщики, которые постоянно сталкиваются с риском для жизни. Они, скорее, брутальны, но не гламурны.
А Леонардо ди Каприо?
Вы знаете, у нас достаточно большая компания и, конечно, мы связаны с миром кино и моды…
А каким образом вы выбираете героев, которые станут посланниками вашего бренда?
Это очень сложно, потому что нелегко подобрать тех, которые максимально будут в духе наших ценностей: спорт, ясность, честность, обаяние, космополитизм. Но с Ди Каприо и Марией Шараповой нам повезло.
Так же как и со Стивом МакКуином… Как он стал посланником TAG Heuer?
По поводу посланников иногда мы бываем весьма удачливы. В то время я работал очень тесно с командой, которая отвечала в кино за костюмы, декорации и рекламные детали при создании фильма, и, конечно же, за часы. Мы сделали четыре-пять проектов, прежде чем, я оказался на съемках фильма Le Mans. Там как раз снимался Стив. Мои знакомые ребята подбирали ему костюм и, конечно, часы. Продюсер ему просто сказал: «Вот контракт. Завтра съемка». Он согласился, и таким образом предстал миру в Monaco с квадратным корпусом.


Стив МакКуин (Steve McQueen)

И модель Monaco стала культовой… Какие модели произведенные во время вашего руководства компанией стали символами TAG Heuer?
Здесь все просто – это Carrera. Отнюдь не Монако, потому что эта модель стала символом уже в 1990-х, несмотря на то, что вышла в 1969. Дело в том, что в 70-е, когда ее надел Стив МакКуин для Le Mans, она была не столь популярна, потому что гонщик пристрастился к наркотикам. Худшего посланника и придумать было сложно. И лишь спустя двадцать лет Стив превратился в культовую фигуру, бунтаря. Мы перевыпустили модель, и ее ждал огромный успех.
Первый автоматический хронограф Caliber 11 Heuer разрабатывала вместе с Breitling и Dubois Depraz. Почему вы объединились именно с этими компаниями, каков был вклад каждой из них? Как вы разделяли обязанности?
У моего отца была компания, которая называлась Uhren, она производила только хронографы. Когда я вошел в семейное дело, я обратился к Depraz, чтобы мы совместно разработали новый калибр. И так как у меня был друг, работавший на мануфактуре для Breitling, я решил объединить маркетинг и с этой компанией, которая тоже специализировалась на хронографах. Таким образом, получилось плодотворное сотрудничество, у нас был единый финансовый проект с Breitling. Они работали для авиации, мы для автоиндустрии.


Calibre 11. Фото: OnTheDash

Почему соревнование с Zenith было таким напряженным? Как получилось, что две конкурирующих группы стали работать над автоматическим хронографом почти одновременно?
Мы отнюдь не соревновались и не были конкурентами. Откуда только берутся подобные мифы? Мы были компанией, специализирующейся на хронографах, а Zenith – нет, они производили просто хорошие механизмы. Дело все в презентации автоматических хронографов. В 1969 у них был прототип [речь идет о калибре El Primero. Ego] но он был не для показа. У нас же была пресс-конференция 40 дней спустя для всего мира, где мы представили свои часы. Мы были первыми на рынке с реальными часами, поставленными в производство. Если бы это было не так, мы бы не выжили.
На что сейчас TAG Heuer делает основной упор в своей работе?
Самые главные изменения произошли в начале 2000-х годов. Мы стали ориентироваться на разработку новых технологий. До этого мы опирались на маркетинг. Сегодня большая часть времени и средств у нас уходит на исследование и разработку новых инженерных решений. И сейчас наш бренд в авангарде самых передовых часовых технологий.

Интервью подготовила Наталья Андрианова, Chronoscope.ru

Источник: http://chronoscope.ru/2011/05/jack-heuer-interview/