|
С алкоголем у меня всегда всё было хорошо и полюбовно, мы с ним шли в обнимку, громко хохоча и частенько вспоминая поутру те отдельные моменты, что сохранялись в памяти. В смысле то, что как мне казалось, было. Хотя рассказы присутствовавших на попойках частенько не совпадали с тем, что было в моей разрозненной картинке происходившего предыдущим вечером, но это только добавляло некоего шарма в моих глазах: ничоси, я ещё и так могу?! И вот так??!! Ну а это вы точно наговариваете! И ты это тоже видел? И после упал на грудь вошедшей девушки со словами «Мадмуазель, эти подушки я ждал весь вечер»? Ну ты ещё скажи, что и скомканное постельное бельё тоже я испачкал! Я?! Вот я дал… В смысле это еще только начало?!
Куражи, с которыми происходили в то время попойки, не всегда подвергались логическому объяснению, но было весело! Однажды мы с друзьями поехали в пансионат на выходные, он был прямо тусой для разгула разврата и пьянства молодёжи лет 17-25 вдали от родительских глаз, эдаким Содомом и Гоморрой областного масштаба, где шансы у девушек уехать, не переспав с кем-либо, стремились к миллионным долям процента, да впрочем и не за тем они туда ехали. В дорогу набиралось алкоголя с запасом на неделю и всё равно это всё улетучивалось в первые 2 дня (ехали обычно с пятницы по воскресенье), а в воскресенье все ходили в поисках новообретенных друзей и подруг, зачастую просто вламываясь в незакрытые двери и, что самое удивительное, всегда находилась заначка, непохмелённых не было, хотя с вечера все с тоской думали о том, что зря не оставили чего-нибудь на опохмел! Алкотур с полным отвалом башни на 3 дня, бордель регионального масштаба и по любви, возникавшей то тут, то там прямо в коридорах при случайных встречах глазами или на вечерних дискотеках у прилифтового холла, происходивших в первые 2 вечера, во время медляков на 2-3 песни подряд по моде того времени. Если за первую песню по необъяснимым причинам не возникало обоюдного влечения, то вторая, а за ней и третья песня однозначно бросали наконец-то нашедших друг друга Ромео и Джульетт в объятия друг друга.
В каждой школе, как мне кажется, во всяком случае в тех, что я учился, в старших классах обязательно была своя королева красоты, на которую истекали слюной и не только ей все половозрелые особи мужского полка, начиная класса так с 7-го, а особо развитЫе и чуть раньше. Она являлась в снах, обязательно заканчивавшихся мокрыми трусами, с ней легко было представлять себе всё, что угодно в моменты самообладания, причём все разы. При вопросе «Кто тебе нравится больше всех» в анкетах, бывших популярными в старших классах, в первую очередь представлялась она, ну а аж потом кто-нибудь из одноклассниц, инициалы которых ты и писал, так как шансов на то, что что-то получится с ними, были гораздо выше. Эта королева обычно гуляла (да, тогда это называлась именно так!) с самым известным отморозком района, закончившим или даже выгнанным из школы, поэтому все знали, что любые попытки приблизиться к ней на школьных дискотеках или даже переменах были чреваты минимум разбитым носом, а то и выбитыми зубами. В силу этих обстоятельств она принадлежала к категории «смотреть можно, трогать нельзя». Ну и самообладать сколько влезет. Милую особенность ей добавляла небольшая неровность зубов, два верхних резца были не ровными, а как бы были немного повёрнуты друг к другу, что не портило её, а только добавляло шарма.
Наша к тому же жила со мной в одном доме, поэтому я частенько наблюдал её ухажёра по кличке Воробей, ростом под 190 см и около центнера весом, занимавшегося то ли борьбой, то ли просто от природы похожего на бегемота с модно выкрашенной чёлкой, за которую обычным парням на раз предъявляли за склонность к девичьим манерам украшать себя, как-то не особо тогда было известно про слабых на задок мужчинок, во всяком случае в нашем возрасте. Ему же заискивающе говорили, что он похож на Дитера Болена.
Была она на год старше, после окончания школы поступила в какой-то институт, променяла мощного, но небогатого Воробья на каких-то крепких ребят на непонятно как купленных девятках и мечты о ней стали всё более мечтами.
Что её занесло в тот загородный шалман неизвестно, может она приехала с кем-то из своих ухажёров, но поругалась, главное, что в итоге я, поддерживаемый под руки парой моих чуть более трезвых друзей, столкнулся с ней нос к носу около дискотеки. Она была с парой подруг, бутылкой какого-то ликёра и гранёным стаканом для розлива (ну не было там бара, стопки с собой не возил никто, а стаканы брались из столовой), я близок к отключке. Когда я её увидел, что-то во мне заставило собраться, непонятно откуда взявшиеся силы оттолкнули друзей, я подошёл к ней и, не обращая внимания на её подруг, начал свой монолог в её честь. Пушкин завидовал бы мне, ведь в его признании Гончаровой не было той пылкости, азарта и желания, как в моей речи. Как говорили потом друзья, они сами были шокированы моим спичем, по выражению одного из них «будь я ею – я б точно тебе дал». Говорил я минут 5, всё юношеские мечты и желания были озвучены, я был лучше Цицерона, она была удивлена не меньше, но ликёр и известная мудрость про то, чем в первую очередь любят женщины, сыграли свою роль и в ответ на моё предложение пойти со мной в номер и продолжить своё объяснение она уже согласилась, но тут…
Заканчивая свой монолог словами про то, что уединение, а может быть и дальнейшая совместная жизнь с более красивой, соблазнительной и совершенной девушки является пределом моих мечтаний, на что она радостно и счастливо улыбнулась, я упёрся взглядом в её полуоткрытый рот и 2 передних зуба и с горечью, которая сделала бы честь интонации Ипполита в фразе про гадость и заливную рыбу, я сказал: -Но почему ж зубы-то у тебя такие кривые…
Рядом упали две челюсти моих друзей, с секундным опозданием ещё две челюсти её подруг, затем, ответной реакцией её мозга на осознание смысла моих слов, вылезающие из орбит глаза, после чего она гордо отхлебнула прямо из горла и, чётко чеканя шаг как курсант-первокурсник, ушла по коридору. Подруги побежали ее догонять, оглядываясь на меня как на человека, который только что на их глазах соблазнил царицу Савскую, но оказался настолько мудаком, что сам же отказал себе в сексе. Я опал обратно на руки друзей, которые со словами «И что это за херня сейчас была, ловелас недоделанный?» потащили меня дальше к номеру.
Наутро я проснулся с сухостью во рту, перекатывающейся болью в голове и непониманием, было это в реальности или пьяный сон был таким ярким. Боевые товарищи, оставившие меня в номере и благополучно разрешившие свои сексуальные желания, оставшись у новообретенных подруг, стали возвращаться и весело подкалывать добровольного схимника.
Потом я уехал в другой район, ее больше можно сказать не видел, разве что один раз столкнулся лицом к лицу недалеко от дома, она пристально посмотрела мне в глаза, что-то эдакое промелькнуло в них и она пошла дальше. Я же тешу себя мыслью, что в тот момент она вспомнила почти удавшийся съём, хотя вряд ли.
__________________
Война - это мир, свобода - это рабство, незнание - сила.
Д.Оруэлл, "1984"
|
03.03.2020, 21:27
Похожие темы
