[Vladimir Landau]

Продолжаем развивать тему принадлежности часов к высокому искусству, не только часовому, а искусству вообще. Доказательством того, что часам есть место на Парнасе, может служить наличие в часовой культуре тех же тенденций, которые прослеживаются в истинном искусстве. Причем, чем более экзотические тенденции в часовой культуре и в искусстве совпадают, тем убедительнее будет этот тип доказательства.
Наиболее парадоксальными вариантами развития событий в искусстве являются «гадкие утята», которые поначалу лишь эпатировали сообщество своей несуразностью, а со временем становились его фаворитами. Лучше чем Анри Бергсон сказать об этом феномене у меня не получится, поэтому цитирую мэтра без купюр: «Гениальное произведение, вначале приводящее в замешательство, постепенно самим своим присутствием сможет создать концепцию искусства и художественную атмосферу, которые позволяют его понять; оно станет тогда ретроспективно гениальным: иначе оно осталось бы тем же, чем было вначале, просто приводящим в замешательство».
Мне в последнее время не даёт покоя интуитивная уверенность в том, что в часовой культуре обязательно существуют свои Черные Квадраты, которые изменили часовой ландшафт, невзирая на холодный приём аудитории в момент появления на рынке. В голову приходят первые наручные часы Бреге, танк Картье, California dial от Panerai, Panda Пол Ньюман от Ролекса, Королевский дуб AP и Наутилус PP. Все они были «выходящими из ряда вон» тенденциозными творениями, и все они стали началом целых эпох в часовой эстетике. Но что-то мне подсказывает, что я упустил нечто самое важное, типа яблок Бреге или панкейка от Омеги…
Что же это за ускользающий фантом? Выручайте коллеги, не могу успокоиться…