Нет, я не Федя, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, желанный миром странник,
Но с композитною душой.
Я позже вышел, кончу ране,
Всего две тысячи лимит;
В душе моей, как в океане,
Калибр трехтысячник лежит.
Кто может, композит угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или Федя — иль никто!
