Несмотря на удаленность и даже изолированность от европейского часового мира, Страна восходящего солнца оперативно реагирует на глобальные тренды. Завоевав полмира или даже больше своими кварцевыми часами и чуть было не разрушив швейцарскую индустрию полностью, японцы демонстрируют глубокое понимание сути вещей, поэтому среди часовых гигантов Seiko, Casio, Citizen время от времени появляются уникальные мастера, исповедующие истинные ценности высокого часового искусства. Ажиме Асаока, кандидат этого года в академики Международной швейцарской академии независимых часовщиков (Académie Horlogère des Créateurs Indépendants – ACHI) рассказал WATCH о своем пути в часовой мир и ценности ручного труда независимого мастера.
В Токийском университете искусств вы изучали графический дизайн. Что повлияло на вас при выборе сегодняшней профессии – мастера, делающего собственные часы?
На самом деле в моем университете не было факультета графического дизайна – я изучал продуктовый дизайн. Именно тогда и обнаружил в себе способность делать практически законченные прототипы различных продуктов. Одно время проектировал детские вещи и на этапе изготовления модели тщательно прорабатывал все детали, так что в итоге они получались готовыми. И когда однажды мне был поручен дизайн часов, я постарался сделать их максимально приближенными к реальным. В тот момент меня и заинтересовало устройство часового механизма, его работа, различные детали, их взаимодействие, общий дизайн корпуса. Тот проект стал для меня поворотным, послужил мотивацией к началу собственного часового производства.
Насколько я знаю, вы, как и многие независимые мастера, не имеете специального часового образования. Можно ли сказать определенно, что это вам мешает или, наоборот, помогает? Делает ли вас уникальным мастером изолированность Японии от центра часовой промышленности?
Давайте не будем забывать, что наручные часы – это прежде всего продукт, дизайн которого я изучал в университете, так что первоначальные навыки были мною получены. Часовщик же – тот человек, который специализируется на сборке готового часового механизма, но не имеет отношения к его разработке и созданию с нуля. В моем случае, конечно же, потребовались дополнительные знания, которые я получал самостоятельно и опытным путем, методом проб и ошибок. С другой стороны, обычно независимые часовщики имеют образование в какой-то одной сфере: проектировании, сборке, дизайне или даже маркетинге и дистрибуции, так что другие области для них остаются неизведанными, их приходится изучать. Поэтому будь ты японский, швейцарский или русский независимый мастер, тебе придется дополнительно учиться. Часовая же механика – область довольно традиционная, регулируемая одними и теми же физическими законами, а часы – продукт интернациональный. Как вы сами думаете, мои модели отличаются от того, что делают европейские коллеги?
Расскажите о своей мастерской – она расположена у вас дома? Где вы покупаете станки и другие часовые инструменты?
Нет, моя мастерская находится отдельно: было бы крайне сложно поместить ее дома, ведь у меня большие станки, какие редко встретишь в мастерских независимых часовщиков. Они нужны мне для того, чтобы иметь полностью независимый цикл производства. Я покупаю японские станки и дорабатываю их самостоятельно. Некоторые из них, а также специальные инструменты приобретаю на аукционах в интернете.
Какой своей моделью вы гордитесь?
Своей гордостью и даже радостью я бы назвал модель Tsunami с 16-миллиметровым балансовым колесом. В этих часах применена уникальная и, без всякой ложной скромности, гениальная система зубчатой передачи. Скрупулезно выверяя его размер и вес, я сделал балансовое колесо таким, что часы не требуют традиционного регулятора.
Сотрудничество с Такаси Мураками, современным японским художником, стало для вас способом привлечения к себе внимания? Кто из вас был инициатором совместной работы?
С Такаси Мураками нас познакомил редактор одного журнала, и мы начали сотрудничать еще до того, как появились мои первые самостоятельные часовые модели. Тогда я создал для Такаси концептуальный чертеж часов, дизайн которых он придумывал. Затем я занялся уже непосредственно часовым производством, Мураками узнал об этом и предложил вновь поработать вместе, и я согласился. Поскольку мы учились в одном университете и по возрасту примерно ровесники, то неплохо оторвались на модели Asaoka & Murakami, которую назвали Death Takes No Bribe. Идея названия принадлежит Мураками, он хотел сказать, что необходимо думать о смерти и ценить каждый момент жизни.
Планируете ли вы вывести свои модели на уровень небольшой компании и полноценного бренда? Какими вы видите ваши часы через 20 лет? Принципиально ли для вас остаться в индустрии?
Я хочу остаться независимым художником. В настоящий момент сотрудничаю с некоторыми профессионалами из совершенно разных областей, например с Такаси, и мы вместе работаем над часами. Думаю, буду развиваться в этом же направлении ближайшие 20 лет. В любом случае уверен, что в часовой индустрии я надолго.
Почему, на ваш взгляд, сегодня растет интерес к независимым мастерам? А тех, в свою очередь, становится больше?
Думаю, это вызвано тем, что в современном мире слишком много обезличенных, конвейерных товаров, а некоторым клиентам очень хочется получить нечто действительно уникальное. Однако рост числа независимых часовщиков не означает повышения их качества: настоящих мастеров, способных делать эксклюзивные часы и оставаться при этом честными, очень немного.
Источник:
http://www.watchrussia.com/articles/...aya-unikalnost
