| StanislavP |
20.03.2024 20:57 |
Последний несколько страниц решили проиллюстрировать участникам «идентичность и инаковость: имя и игру» … по средством накопления мелких психологических сущностей - это просто средство придать человеческой личности двойственный статус, одновременно индивидуальный и множественный, в зависимости от того, рассматривается ли собрание признаков как синтетическое целое или же, напротив, за человеком признается свобода скрывать свою суть за одно или другой. Предлагая две мечты: идентичность и игру.
Мотив идентичности как реакция на «обезличенность» массового общества выражающийся в утверждении имени, так, словно имя магически воплощает собой личность. Наша «безымянность» лишь повод о мечте о собственном имени, просто мы переносим свою идентичность на условные личности Моды, дополняющие обычный пантеон звезд не потому, что происходят из круга знаменитостей, а потому, что обладают именем. Имя - превосходная структурная модель, поскольку его можно рассматривать то мифически, то как субстанцию, то формально, как отличие; навязчивая забота о имени отсылает к идентичности, то к инаковости, быть самим собой и кам-то иным. Миф о многоликости связанный, по-видимому, с любой мифической рефлексией об одежде, умножение личностей в одном человеке всегда рассматривается как признак могущества
(Здесь можно различить три концепции: 1. народно-поэтическая: концепция одежда создает (магически) личность; 2. эмпирическая концепция: личность создает одежду, выражается через нее; 3. диалектическая концепция: личность и одежда непрестанно подменяют одна другую.) ведь это древний мотив переоблачения, главный атрибут богов, полицейских и бандитов. Однако в модном видении мира этот игровой мотив не содержит в себе, ничего головокружительного - он преумножает личность, но та не рискует потеряться, поскольку для Моды одежда не игра, а лишь знак игры; такова успокоительная функция любой семантической системы - именуя вестиментарную игру. Мода заклинает ее; игра с одеждой больше не является игрой с бытием, тревожным вопрошанием трагического мира («Кто Я? Кто Вы?), это лишь набор знаков из которых некая вечная личность выбирает свою сегодняшнюю забаву; это предельная форма роскоши для личности настолько богатой, что способна умножится, и настолько устойчивой, что никогда при этом не теряется; таким образом, Мода здесь играет с серьезнейшим вопросом человеческого сознания («Кто Я?»); но, вовлекая его в свой семантический процесс, она придает ему ту же легковесность, что и невинно-обсессивной одежде, которой она живет.
|