Альфред Дрейфус: человек, ставший символом
Альфред Дрейфус родился 140 лет назад, 19 октября 1859 года, в Мюльхаузене (Эльзас) в семье богатого фабриканта. В 1878 году Альфред поступил в военное училище, по окончании которого учился в Ecole d'application в Фонтенебло и в чине артиллерийского лейтенанта служил в Ле-Мане и Париже. В 1889 году капитан Дрейфус непродолжительное время учился в пиротехнической школе Бурже. В 1890 году он женился на Люси Гадамар, дочери богатого коммерсанта, и в том же году поступил в Ecole superieure de guerre, где обнаружил выдающиеся способности как военный инженер и в области математики. В 1892 году Дрейфус успешно сдал выпускные экзамены. Лишь генерал Бонофон заявил, что присутствие евреев нежелательно в генеральном штабе, и дал ему, как и другому еврейскому офицеру, выпускнику школы, неудовлетворительную характеристику. Оба офицера обратились с протестом к директору школы генералу Леблену де-Дионну, который выразил сожаление в связи с позицией Бонофона, и Дрейфус был принят в генеральный штаб.
Единственный еврей в генштабе, Дрейфус держался в стороне от сослуживцев. Хорошо обеспеченный материально, широко образованный, уверенный в себе и гордый, он строго подчинялся начальству, но ни перед кем не заискивал, был чрезвычайно требователен к себе и к починенным. Начальство не любило его, но ценило в нем прекрасного специалиста, обладающего удивительной памятью и проницательностью; ему ставили в упрек лишь слабый голос и плохое французское произношение. Многие в штабе завидовали ему, предвидя его блестящую военную карьеру, некоторые не могли примириться с тем, что в генеральном штабе, убежище для умирающей аристократии, вместе с воспитанниками иезуитских школ служит сын еврея-фабриканта. С 1 октября 1894 года Дрейфус отбывал свой стаж в 390-м линейном полку в Париже.
Процесс 1894 года
24 сентября 1894 года разведывательное бюро при генеральном штабе доложило военному министру генералу Мерсье, что в выброшенных бумагах германского военного агента в Париже полковника Шварцкоппена найдено бордеро (препроводительная бумага) без числа и подписи, в котором адресат извещался о направлении ему секретных документов. Бордеро свидетельствовало о том, что шпион имел длительные сношения с Шварцкоппеном и был осведомлен о вещах, которые могли быть известны только офицеру генерального штаба. Мерсье отдал приказ начальнику генерального штаба генералу Буадефру и его помощнику генералу Гонзу во что бы то ни стало разыскать изменника. Небольшое число офицеров, служивших в штабе, казалось, значительно облегчало задачу; призрак измены стал витать над каждым из них, ужас охватил весь штаб. Подполковнику д'Абовилю удалось убедить руководство, что бордеро могло быть составлено лишь офицером, сравнительно недавно прошедшим стаж. Когда стали сравнивать почерк писавшего бордеро с почерками офицеров этой категории, подозрение пало на Дрейфуса. Всех сразу осенила мысль: шпион — Дрейфус, единственный еврей в штабе.
Воспитанные в духе клерикального антисемитизма, офицеры генерального штаба с облегчением вздохнули, узнав, что изменник не "настоящий француз" и честь штаба спасена. Один за другим они вспоминали, что Дрейфус дольше всех задерживался в бюро, отличался особым любопытством и т.д.; ему ставили в упрек даже его эльзасское происхождение. Однако "моральные доказательства" не могли служить основанием для привлечения Дрейфуса к ответственности: надо было убедиться, что бордеро написано действительно им. Состоявший при штабе любитель-графолог майор Патю де-Клям в своем заключении сообщил: "При некотором различии почерк Дрейфуса и писавшего бордеро настолько схожи, что необходима настоящая экспертиза".
Раскрытие измены было на руку министру Мерсье, который в связи с рядом неудачных военных мероприятий был крайне скомпрометирован и с тревогой ожидал приближающейся парламентской сессии; он должен был бросить своим противникам голову изменника. Мерсье распорядился энергично заняться делом Дрейфуса. Эксперт Гобер пришел к выводу, что бордеро могло быть написано и не Дрейфусом; другой эксперт, Бертильон, нашел, что, исключив предположение об очень ловкой подделке, автором бордеро можно считать именно Дрейфуса.
15 октября Дрейфус был арестован по обвинению в государственной измене. Майор Патю де-Клям, которому было поручено вести предварительное следствие, представил нейтральный доклад об одинаковой возможности как виновности, так и невиновности подсудимого. Мерсье стал колебаться, опасаясь взять на себя ответственность за арест офицера. Это могло еще более ослабить его положение, вызвать в случае оправдательного вердикта возмущение парламента и общества в целом. В конце концов министр оповестил печать о том, что произведен предварительный арест офицера, подозреваемого в выдаче не столь важных, хотя и секретных документов иностранцам.
Такой оборот дела был неприемлем для помощника начальника разведбюро подполковника Анри, который поддерживал дружеские отношения с майором Эстергази, подлинным шпионом-изменником, автором злополучного бордеро, сотрудничавшим с Шварцкоппеном. Для Анри оправдание Дрейфуса было равносильно началу нового следствия, способного привести к аресту Эстергази и его самого. Анри решил обезопасить себя ценой гибели невиновного человека, призвав на помощь клерикально-антисемитскую партию. 1 ноября "Libre Parole" Дрюмона первой из парижских газет возвестила о том, что арестованный еврей-изменник офицер Альфред Дрейфус сознался в своем преступлении, но богатые евреи, встречая поддержку в среде высших военных чиновников, стараются спасти своего единоверца. Дрюмон призвал Францию встать на защиту правого дела, наказать изменника-еврея. По сигналу его газеты вся клерикальная пресса завопила об интригах евреев, вставших на защиту преступника, который на протяжении многих лет занимался шпионажем и явился виновником ареста ряда французских офицеров за границей. Реакционная печать клеймила генерала Мерсье, якобы вступившего в сговор с богатыми евреями, готового замять дело Дрейфуса. С отъездом генерала Буадефра в Петербург на похороны императора Александра III преступник будет освобожден, ибо жидовствующее правительство не решится расправиться с богатым евреем.
Мерсье, не желая бороться с “общественным мнением”, отдает приказ предать Дрейфуса военному суду. Министр, понимая, что оправдание подсудимого самым печальным образом отразится на его политической карьере, продолжил свои действия на пути обмана и преступлений. В интервью с сотрудником газеты "Figaro" он высказал уверенность в виновности Дрейфуса, затем произвел давление на суд, добиваясь того, чтобы не давать защитнику Дрейфуса адвокату Деманжу говорить по существу дела, наконец, передал через Патю де-Кляма суду без ведома обвиняемого и его адвоката секретные документы, будто бы свидетельствующие о шпионской деятельности Дрейфуса и не подлежащие из-за опасности возникновения войны публикации. В результате всех этих действий военный суд 22 декабря признал Дрейфуса виновным в шпионаже и государственной измене, приговорил его к разжалованию и пожизненной ссылке в Кайенну (смертная казнь во Франции за несколько лет до этого была отменена). Враги осужденного нашли приговор слишком мягким и объяснили это интригами евреев. По парадоксальному стечению обстоятельств случилось так, что с парламентской трибуны чрезмерную снисходительность приговора клеймил Жорес, впоследствии выступивший как один из наиболее горячих сторонников пересмотра дела Дрейфуса.
Военный трибунал по делу Дрейфуса.
5 января 1895 года на Марсовом Поле состоялось разжалование Дрейфуса, которое сопровождалось его громкими заявлениями о своей невинности и последним прости "дорогой Франции", вызвавшими у многих присутствовавших сомнение в его виновности. 17 января Дрейфус был отправлен на Чертов остров, скалу длиной в две мили и шириной в полмили, единственными обитателями которой стали Дрейфус и охранявшие его солдаты. Его жене в явное нарушение закона запретили последовать за ним.