"...с утра Гюнтер пришел в контору невыспавшимся. Прошедшая бессоная ночь оставила две мучительные но яркие безсознательные вспышки: 1349 и 1399. Дома, в уютной библиотеке, на слегка выцвевшем но уютном ковре безмолвно валялись судержно выпотрошенные томики энциклопедии, страницы с событиями 1349 и 1399 года же, вырванные с мясом, белыми галстуками свисали с темных обоев. На этих манускриптах с готическим шрифтом виднелись пятна крови, разводы бурбона и что-то темное, скорее всего слезы...
Осозновая всю тяжесть выбора и персональную ответственность, Гюнтер, не обращая внимания на подзужевающих подчиненных, привычном жестом бросил шляпу на крайне левый рог вешалки, но, к всеобщему удивлению, промахнулся. Казалось, даже оленяя рогатая голова вешалки ехидно подхихикнула, и злобно оскалилась.
Мрачнее тучи, Гюнтер, медленно прошел свой кабинет, и громко хлопнул дверью. Стеклянные витрины шкафов в рецепшене жалобно взвизгнулии воцарилась необыкновенная тишина. И она продолжалась вечно.
Притихший коллектив молчаливыми но красноречивыми взглядами дал понять самой молоденькой практикантке Бронхильде, что именно ей придется постучатся и побеспокоить шефа. К обеду, отчаянно сопротивляющуюся покрасневше-побледневшую Бронхильду пихнули к двери кабинета. Взявшись за ручку, она на мгновение закрыла глаза, судорожно всматриваясь в пролетающие моменты ее недолгой жизни, глубоко вздохнула, постучала окаменевшими костяшками руки и со скрипом открыв солидную дубовую дверь, сделала шаг в зияющую пустоту.
Гюнтер сидел за своим привычным местом и его взгляд сверлил противоположную стену с двумя рядами мелконацарапанных цифирей. Он не замечал не бедную предобморочную Бронхильду, не постоянно мигающий красный сигнал вызова телефона с отключенным звуком. Казалось весь мир вращался сейчас вокруг куска стены с цифрами...
-Herr Gunter.. еле слышно просипела она, облизывая пересохшие губы.
***
|