Всё перемелется - будет мука...
Скучно как, Господи , невыносимо!
В поле шумело, цвело, колосилось -
чтоб из-под жёрнова струйкой стекать?

Всё перемелется - будет мукА...
Только б не эта постылая мУка -
разума с телом разлад и разлука
и оголтелая волчья тоска.

Всё перемелется - будет мука,
слёзы и пот для закваски послужат,
вот и получится хлеб наш насущный -
то-то краюха жестка и горька.

Всё перемелется - будет мука...
Значит, сушить сухари не придётся!
Жаль только, снова сначала начнётся
сказка про беленького бычка...

Всё перемелется - будет мука...
Божии мельницы мелют неспешно.
Им всё равно, что минута, что вечность -
для воздаяния жизнь коротка.

Медленно движется Лета-река,
воды её непроглядней с годами.
Вся эта жизнь приключилась не с нами!
...Всё перемелется - будет мука

(с)
Aguna




Ах, как много слов набормочено -
слава Богу, не все услышаны...
А что наш пикник - на обочине,
так ведь мы на шоссейке лишние.

Между прочим и между прочими
никчемушные, никкомушные,
друг на друга не закорочены -
это к лучшему, друг мой, к лучшему.

Со своими всяк заморочками -
кто с крестом, кто с писаной торбою....
Не просили? - Плевать, уплочено!
Только подпись в конце оторвана...

Что б ни прочили, ни пророчили -
помирать, так хотя бы со смеху.
Выпьем водочки на обочине
под тремя заблудшими соснами.

Кофеёк, сигаретка, водочка -
что дурная любовь : с горчинкою.
Посидим ещё на обочине,
обо всём и вся помолчим-ка мы.

Хорошо молчится под дождичком,
и четверг всё никак не кончится...
Слава Богу, что на обочине -
на проезжую часть не хочется.

(c) Aguna

------- ДОБАВЛЕНО ЧЕРЕЗ 22 МИН --------

"Поэт в России - больше, чем поэт"
(Е.Евтушенко)


Поэт в России - больше, чем поэт,
Однако, много меньше, чем чиновник,
И ждут его в конце (сюжет не новый!)
На Чёрной речке чёрный пистолет,

Сума, тюрьма, психушка и петля -
Такая вот весёлая палитра...
Но есть табак, тетрадка и поллитра,
Глядишь - и жив курилка! Вуаля!

Поэт в России и поёт, и пьёт
За упокой скорее, чем во здравье,
Меж русским бунтом и самодержавьем
Верша душой исполненный полёт.

Поэт в России - больше, чем поэт :
Он бог, и царь, и раб, и червь, и сука...
Одно лишь для него смертельно - скука
Парадных зал, трибун и эполет.

Поэт - он вечный шут и Вечный Жид,
Скрипач на крыше и трубач на башне.
Пусть лезет он в бутылку бесшабашно -
Из той бутылки джина выйдет джинн!

Он - зеркало, и лупа, и витраж,
Лукавое стекло, обманщик зренья...
Но сквозь него глядит Господь на землю,
Когда Eму придёт такая блажь...

(c) Aguna

Ты мне приснилась. Жаль, сон не вещий.
Так сердце билось, зажато в клещи,
В груди набатом стук отдавался,
Как мирный атом, мой мир взорвался,
И разлетелись осколки мира!
Но я проснулся… Цела квартира.

Ты мне симпатична в любой обстановке:
На улице, в офисе, на остановке,
В такси, в самолёте, вагоне купейном,
В спортивном костюме и платье коктейльном.

Хочу тебя видеть и ночью, и утром,
С тобою сверять города и маршруты,
Стремиться к тебе, разбивая преграды,
Улыбку твою принимая в награду –

Ты спросишь, зачем я о встрече мечтаю?
Тебя, как открытую книгу, читаю
И видеть умею не то, что снаружи,
А то, что гораздо интимнее, глубже,

Чего не оценишь поверхностным взглядом,
Чего не поймёшь, даже будучи рядом,
Чего не заметишь за милой улыбкой,
А если ошибся… Да чёрт с ней, с ошибкой!

ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО «А СНЕГ ПОВАЛИТСЯ, ПОВАЛИТСЯ...»

К. Шульженко

А снег повалится, повалится...
и я прочту в его канве,
что моя молодость повадится
опять заглядывать ко мне.

И поведет куда-то за руку,
на чьи-то тени и шаги,
и вовлечет в старинный заговор
огней, деревьев и пурги.

И мне покажется, покажется
по Сретенкам и Моховым,
что молод не был я пока еще,
а только буду молодым.

И ночь завертится, завертится
и, как в воронку, втянет в грех,
и моя молодость завесится
со мною снегом ото всех.

Но, сразу ставшая накрашенной
при беспристрастном свете дня,
цыганкой, мною наигравшейся,
оставит молодость меня.

Начну я жизнь переиначивать,
свою наивность застыжу
и сам себя, как пса бродячего,
на цепь угрюмо посажу.

Но снег повалится, повалится,
закружит все веретеном,
и моя молодость появится
опять цыганкой под окном.

А снег повалится, повалится,
и цепи я перегрызу,
и жизнь, как снежный ком, покатится
к сапожкам чьим-то там, внизу.

1966

За поворотом скрылась осень,
Шурша опавшею листвой,
Позёмкой снежною заносит
Асфальт озябшей мостовой.

Деревья жалкие, нагие,
Дрожат и стонут на ветру,
Они какие-то другие...
Всё холоднее поутру.

И вот уже накрыло снегом
Просёлки с выстывшей травой.
Под ним с лениво-сонной негой,
Словно былинный постовой,

Природа дремлет... В миг унылый
Остановилось время вдруг.
Декабрь, желанный и постылый,
Предтеча зимних белых вьюг,

Уже пришёл, заняв местечко,
Торя дорогу январю,
И я, усевшись перед печкой,
Стихи бездумные творю...

Дом слеповато поглядывал в осень.

Я так люблю эту девочку -

Очень!

Мне ещё нравится летняя просинь!

Стынет в её глазах.

Теплые?

Милые!

Добрые?

Нежные!

Знали и горе они,

И надежды.

Мне-бы увидеть любовь в них

По прежнему.

МИР ЗА НЕЁ ОТДАМ!

И всем и бедным и богатым мы одинаково нужны, сказал патологоанатом и вытер скальпель об штаны. Газета Московский Комсомолец 1991 год.

Ты мне много стала говорить.

Объяснять, что важно, а, что цело.

Порицаешь:

- Только сердцем жить...

Загоняешь "в рамки" свои смело.

Слушай, Люб!

я не из "тех картин",

что ты для себя нарисовала.

Нет тебя.

Я молчалив. Один.

Натянув по шею одеяло

в ночь я, словно в зеркало, смотрю.

В глубине всё нестерпимо просто:

- Дура ты!

Я так тебя люблю!

P.S: Чувств твоих ответного жду роста:)