Кстати стоило бы изначально договориться о терминах)
Есть некое подозрение, что выдуманная и нелепая по своей сути фраза "высокое часовое искусство" произошла исключительно от незнания что же такое искусство.

Из двух способов познания и отражения действительности Horlogerie безусловно ближе к науке, чем к искусству. Да собственно log в этом слове недвусмысленно на это указывает. Искусство это про эмоции, эстетическое начало, а не про функционально техническое. И чем тщательнее мы смотрим на Haute Horlogerie, тем больше мы видим усложнение и совершенство техническое, функциональное, но ни в коем случае не ради эфемерной эстетики. Может ли совершенство технической формы доставлять радость? Конечно, да. Но важнейшим является факт первичности функционального, технического содержания.

Безусловно исключаем из этого примеры декоративно-прикладного искусства, например, перегородчатую эмаль, гравировки, картины на циферблатах, да даже банальные инкрустации и использованием благородных металлов и прочее. По большому счету всё это не имеет отношения к часам и являет собой совершенно самостоятельный продукт. Не так уж важно что явилось заготовкой, часы или столовые приборы.

Так что никакого искусства тут вовсе нет и быть не может.
Точнее сам термин "высокое часовое искусство" это оксюморон.

&
Мне кажется, что я как раз правильно перевожу термин. Речь исключительно о том, что наличие или отсутствие ручного труда, как его объем не может являться критерием "искусство или не_искусство".

p.s. мне это напомнило про вечное "хирургия на стыке искусства и ремесла". Что безусловно далеко от истины и просто красивые слова.

Если взять сходный термин От Кутюр (Haute Couture), то перевод звучит как высокая мода, изготовление штучной одежды. В принципе в часах тоже речь идет о штучном количестве часов, сделанных на самом высоком уровне, как технически, так и эстетически (согласно существующим понятиям об эстетике часового калибра).
Термин Высокое часовое искусство - не самый удачный перевод, отсюда и такие противоречия в его понимании.

Практическая часть утратила актуальность во времена кварцевого кризиса. С тех пор только хуже стало. Сейчас большинство устройств вокруг вас забесплатно выдаст куда более точное время, нежели механический хронометр.
То есть, стоимость полезной функции около нуля.

Раньше, например, изобразительные искусства имели сугубо практический смысл. Вот такк.

Практическая часть закончилась ранее, когда требования снизились при переходе часов на руку. Высокое часовое искусство в наручных часах - жалкое подобие того, что делалось с карманными калибрами. Да и войны с последующей бедностью не способствовали беречь критерии качества.

Вспомним, что во времена Марка Твена лучшие часы ходили с той же точностью, что и лучшие часы сейчас. Никакие технологии за 150 лет не смогли сделать даже эволюцию в механике.

Ну раз уж Андрей вспомнил про Марка Твена , то не сочтите за офтоп:

Марк Твен «Мои часы»

Мои прекрасные новые часы полтора года шли не отставая и не спеша. Они ни разу не останавливались и не портились за все это время. Я начал считать их величайшим авторитетом по части указания времени и рассматривал их анатомическое строение и конституцию как несокрушимые. Но в конце концов я как-то забыл завести их на ночь. Я очень расстроился, так как всеми признано, что это плохая примета. Но скоро я успокоился снова, поставил часы наугад и постарался отогнать от себя всякие дурные предчувствия.
На другой день я зашел в лучший часовой магазин, чтобы мне поставили часы по точному времени, и сам глава фирмы взял их у меня из рук и приступил к осмотру. После небольшой паузы он сказал:
- Часы опаздывают на четыре минуты — надо передвинуть регулятор.
Я хотел было остановить его, сказать, что часы до сих пор шли очень правильно. Так нет же, этот капустный кочан не желал ничего слушать, он видел только одно — что мои часы опаздывают на четыре минуты и, следовательно, надо передвинуть регулятор; и вот, пока я в тревоге плясал вокруг него, умоляя не трогать мои часы, он невозмутимо и безжалостно совершил это черное дело.
Мои часы начали спешить. С каждым днем они все больше и больше уходили вперед. Через неделю они спешили как в лихорадке, и пульс у них доходил до ста пятидесяти в тени. Через два месяца они оставили далеко позади все другие часы в городе и дней на тринадцать с лишним опередили календарь. Октябрьский листопад еще крутился в воздухе, а они уже радовались ноябрьскому снегу. Они торопили со взносом денег за квартиру, с уплатой по счетам; и это было так разорительно, что я под конец не выдержал и отнес их к часовщику. Он спросил, были ли часы когда-нибудь в починке. Я сказал, что нет, до сих пор не было никакой нужды чинить их. Глаза его сверкнули свирепой радостью, он набросился на часы, стремительно раскрыл их, ввинтил себе в глаз стаканчик из-под игральных костей и начал разглядывать механизм. Он сказал, что отрегулировать их мало, их надо, кроме того, почистить и смазать, и велел мне прийти через неделю.
После чистки, смазки и всего прочего мои часы стали ходить так медленно, что их тиканье напоминало похоронный звон. Я начал опаздывать на поезда, пропускать деловые свидания, приходить не вовремя к обеду; три дня отсрочки мои часы растянули на четыре, и мои векселя были опротестованы. Я незаметно отстал от времени и очутился на прошлой неделе. Вскоре я понял, что один-одинешенек болтаюсь где-то посредине позапрошлой недели, а весь мир скрылся из виду далеко впереди. Я уже поймал себя на том, что в грудь мою закралось какое-то смутное влечение, нечто вроде товарищеских чувств к мумии фараона в музее, и что мне хочется поболтать с этим фараоном, посплетничать на злободневные темы.
Я опять пошел к часовщику. Он разобрал весь механизм у меня на глазах и сообщил, что корпус “вспучило” Он сказал, что в три дня берется их исправить. После этого часы в среднем работали довольно прилично но только, если можно так выразиться, в конечном итоге. Полсуток они спешили изо всех сил и так кашляли, чихали, лаяли и фыркали, что я не слышал собственного голоса; и пока этот шум не прекращался ни одни часы в Америке не могли за ними угнаться. Зато вторую половину суток они шли все медленнее и медленнее, и все часы, которые были ими оставлены позади теперь догоняли их, И к концу суток они подходили к судейской трибуне как раз вовремя, так что, в общем, все было в порядке.
В среднем они работали совсем неплохо, и никто не мог бы сказать, что они не выполняли свой долг или перестарались. Но неплохая в среднем работа не считается большим достоинством, когда дело идет о часах, и я понес их к другому часовщику. Тот сказал, что у них сломан шкворень. Я ответил, что очень этому рад, я боялся более серьезной поломки. По правде говоря, я понятия не имею, что такое шкворень, но нельзя же было показать постороннему человеку, что я совсем профан. Он починил шкворень, но если часы выиграли в этом отношении, то во всех других проиграли. Они то шли, то останавливались и стояли или шли сколько им заблагорассудится. И каждый раз, пускаясь в ход, они отдавали, как дедовское ружье. Я подложил на грудь ваты, но в конце концов не выдержал и через несколько дней отнес часы к новому часовщику. Он разобрал весь механизм на части и стал рассматривать их бренные останки в лупу, потом сказал, что, кажется, что-то неладно с волоском. Он исправил волосок и снова завел часы. Теперь они шли хорошо, если не считать, что без десяти минут десять стрелки сцеплялись вместе, как ножницы, и так, сцепившись, шли дальше. Сам царь Соломон не мог бы рассудить, сколько на этих часах времени, и мне пришлось опять нести их в починку.
Часовщик сказал, что хрусталик погнулся и ходовая пружина не в порядке. Он заметил, кроме того, что кое-где в механизме нужно поставить заплаты, да недурно бы подкинуть и подошвы. Все это он сделал, и мои часы шли ничего себе, только время от времени внутри механизма что-то вдруг приходило в неистовое движение и начинало жужжать, как пчела, причем стрелки вращались с такой быстротой, что очертания их тускнели и циферблат был виден словно сквозь паутину. Весь суточный оборот они совершали минут в шесть или семь, потом со щелканьем останавливались. Как ни тяжело мне было, я опять пошел к новому часовщику и опять смотрел, как он разбирает механизм на части. Я решил подвергнуть часовщика строгому перекрестному допросу, так как дело становилось серьезным. Часы стоили двести долларов, починка обошлась мне тысячи в две-три. Дожидаясь результатов и глядя на часовщика, я узнал в нем старого знакомого — пароходного механика, да и механика-то не из важных. Он внимательно рассмотрел все детали механизма моих часов, точь-в-точь как делали другие часовщики, и так же уверенно произнес свой приговор. Он сказал:
- Придется спустить в них пары: надо бы навинтить еще одну гайку на предохранительный клапан!
Я раскроил ему череп и похоронил на свой счет. Мой дядя Уильям (теперь, увы, покойный) говаривал, что хороший конь хорош до тех пор, пока не закусил удила, а хорошие часы — пока не побывали в починке. Он все допытывался, куда деваются неудавшиеся паяльщики, оружейники, сапожники, механики и кузнецы, но никто так и не мог ему этого объяснить.

Давайте немного отвлечемся от формальной терминологии и трудностей перевода, тут всё более или менее понятно, и распутывать в принципе нечего. То, что я поначалу слукавил, спутав понятия, вовсе не снимает остроты вопроса: можно ли часы отнести к искусству в наиболее общем понимании этого слова, независимо от устоявшихся формулировок и недобросовестных переводов.
Предлагаю взгляд с другой стороны, который может дать нам ключ к решению этой головоломки.
Лёня ту любезно выложил кусочек нетленки от великого Твена, не думаю, что у кого-либо зародилось сомнение в том, что это искусство. Не высокое, не часовое, но искусство без сомнения. А если бы к нам в руки попали «те самые» часы, о которых идёт речь в рассказе? Ну не те самые, ведь текст, весьма вероятно, художественный вымысел, а те, которые вдохновили Твена на то, чтобы запихнуть перо в чернильницу и начать творить… Можно ли их считать искусством? Вполне вероятно, если будет доказана принадлежность часов к этой истории, и они, будучи её первоисточником, перетянут на себя всю ауру шедевра. А если бы некий часовщик (не будем ссылаться на громкие имена, скажем, любой хороший мастер), решился создать часы в честь этой истории, типа, иллюстрацию к художественному произведению, стали бы они сами произведением искусства, как например виньетки или графические иллюстрации на его полях?
То, что я пытаюсь сказать, вкратце звучит так. Если мастер, независимый часовщик, или часовой дизайнер, взялся за воплощение неких высоких духовных задач, создавая часы, и ему это удалось, то его произведение, безусловно, будет произведением искусства, по всем мыслимым и немыслимым критериям.
Если мастер, независимый часовщик, или часовой дизайнер, в процессе выполнения заказа, достиг просветления и создал нетленный шедевр, несущий заряд энергии и эмоций, то его произведение – произведение искусства. Вопрос с прототипом и тиражом пока опустим. Речь идёт о прототипе или, скорее, о его образе, безотносительно к воплощению.
Если мастер, независимый часовщик, или часовой дизайнер создал неинтересные, ничем не примечательные часы, которые максимум на что способны – удовлетворить приемлемому соотношению цена/качество, это не искусство. Не только не искусство, это преступление против часовой индустрии, очередной гвоздь в её бамбуковый гроб.
Следующий момент, способный прояснить ситуацию - особенности предмета, дающие ему способность нести ауру и эмоциональный заряд. Если такие предметы существуют, и им удаётся стать аккумулятором эмоций, способным выдавать их на гора при контакте с потребителем, то они по всем критериям - произведения искусства. И часы вполне подходят под такое определение. Не многие, безусловно, но подходят.
В общем, если идти от обратного, принять за критерий принадлежности к искусству влияние предмета на аудиторию, а не его абстрактные свойства и историю создания, то часы в игре!

Краеугольный камень эти "некие высокие духовные задачи". Есть ли они? Какие они могут быть при создании прибора/инструмента?
Как бы не оказалось, что всё вернётся к описанному выше декоративно-прикладному искусству :cool:

Ролекс? :D

В том то и дело, что часы сегодня переросли короткие штанишки потребительской ценности, они её почти утратили.
А в такой ситуации предмет вполне может стать "холстом" для выражение чего то большего, чем просто утилитарная рутина. Рутина больше не затеняет красоту, она отступила, и выпустила на свет то, что раньше было глубоко в тени.

Давайте пофантазируем. Часы всегда были не только инструментом для измерения времени, они, по специфике функционала, были символом времени, бренности бытия, преходящего настоящего и туманного будущего. Образы, которые могут быть вызваны такими мыслями, вполне достойны художественного осмысления и воплощения.
Есть некая неоднозначность в существовании задач, которые ставит перед собой художник, создавая произведение искусства, и умозрительным осознанием им этих задач. Не обязательно подробно и законченно осознавать эти задачи, чтобы их воплощать, зачастую художником движет интуиция, которая осознаёт эти задачи без законченной вербализации и осмысления. Не часто художники обладают глубоким абстрактным и вербальным интеллектом, да он и не нужен, чтобы творить, он нужен, чтобы осмысливать творения, а это задача избранных, большинству дано их лишь эмоционально воспринимать и переживать.

Ну нет, там всё слишком однозначно, гармонично и логично. Так искусство не делается:)
Когда эмоции примитивны, и прямо пропорциональны цифирям на ценниках в бутиках, тут не до искусства, это что то другое.
Хотя и весьма волнующее, вынужден признать;)

А я предлагаю вернуться к понятиям ремесло и искусство...

Айвазовский или Репин чем занимались? Они зарабатывали живописью деньги. Конечно это ремесло. Но быстро эти картины оценили, они стали стоить много дороже тех денег, что устроили бы мастеров. То есть их признали предметами искусства. Микеланджело зарабатывал деньги на расписывании соборов. Это тоже ремесло.

Вот какое ремесло становится искусством? Почему одни часы - предмет искусства, а другие - нет? Вот интересные критерии. Причем часы как предмет искусства могут быть именно по отделке корпуса или циферблата - изящно выполненное ювелирное украшение с механизмом. А часы ОтОрложери могут не считаться искусством вовсе.

Поэтому понятия крайне важны. О каком искусстве мы говорим? О ремесле, после оцененном потомками, либо о соблюдении наивысших критериев при создании совершенного прибора времени?

Как я понимаю - высокое часовое искусство неразрывно связано с еще одним моментом - стремлением мастера создать самый сложный механизм, обладающий наибольшим числом псевдополезных функций.

Механическая птичка, поющая и машущая крыльями, поворачивающая голову, механический мальчик, умеющий писать на бумаге - вещи непрактичные, но чрезвычайно сложные, на которые могла уйти целая жизнь создателя. Это некий вызов, похожий на вызов альпиниста или спортсмена. В нем иная психология - в нет может отсутствовать желание заработать. Может именно мотивация отличает ремесло от искусства?
В таком случае безусловно в предмет искусства вложено много больше, чем можно получить, продав его.

Я думаю, что Дюфур, делая вручную часы-самобои clockwatch наиболее близок к Haute Horlogerie, совмещая изящество линий калибра, форм пружин со сложнейшим усложнением, которое до сих пор не поддается большинству производителей часов, по сути такие часы в год выпускаются единично, хотя были времена, когда такое усложнение было массовым, доступным целому ряду фирм. Тогда часовщики соревновались, делая усложнение в разных ипостасях, добавляя вечные календари, хронографы сплит, термометры, уравнение времени и многое другое.

В принципе, мы с этого и начали. Практически любое искусство - ремесло: производство товаров для удовлетворения потребностей мастера. Причем, потребностей разноплановых, в основном меркантильных – производство средств к существованию. Но в процессе деятельности удовлетворяются и другие важные потребности мастера – потребность в социализации, самоутверждении, самовыражении, признании, подвижничестве, миссионерстве и т.д. Причем, наличие у мастера потребностей, выходящих за рамки меркантильных интересов, вовсе не определяет плоды его труда в качестве предметов искусства, как, впрочем, и их отсутствие не преграждает его творениям дорогу на Парнас. Не станем ограничивать область деятельности мастера производством утилитарных предметов, или созданием «бесполезных» художественных произведений. Будем исходить из того, что наличие специфических потребностей мастера и область его деятельности не являются необходимыми условиями для того, чтобы из-под его руки выходили произведения искусства.
Итак, что же отличает продукты ремесла, являющиеся произведениями искусства от продуктов, таковыми не являющимися? Если это не потребности мастера, и не принадлежность к конкретной товарной категории – например, инструменты или картины, то судя по всему, речь идёт о неких качествах, присущих самому продукту ремесла, которые мы и попытаемся определить. В качестве таких качеств можно предположить виртуозное исполнение и наличие эмоционального содержания. Однако, для того, чтобы виртуозно исполненный предмет, несущий в себе эмоциональный заряд можно было причислить к когорте произведений искусства, следует обозначить еще один критерий, а именно уровень этих двух качеств по интенсивности и глубине. Как только совершенство исполнения и эмоциональный заряд предмета начинают волновать контактирующего с ними человека, этот предмет может быть причислен к кандидатам на звание произведения искусства, и если этих качеств хватает на то, чтобы вызвать в человеке восхищение – вердикт будет однозначным: да, это настоящее искусство.

В результате, у нас появилась двухуровневая система определения произведений искусства, статическая – мастерство исполнения, виртуозность эмоционального наполнения, глубина духовного содержания, и динамическая – эмоциональная реакция человека на предмет. Именно такой подход я считаю единственно адекватным, поскольку без человека искусства не существует, оно живёт только в человеческом обществе и проявляется в человеческом восприятии предметов искусства.

Пишущий мальчик - задумка ВАХ!, сделан изящно и пишет красивее большинства людей. 18 век - одна механика. Выполняются два требования?

Первое требование выполнено.

Теперь о втором.
Он Вас волнует? Заставляет размышлять о чем то, навеянном его образом?
Какие эмоции, кроме восхищения мастерством механика он в Вас вызывает?
Если этот мальчик несёт в себе, на Ваш взгляд, в духовном плане нечто большее, чем просто механическое совершенство, и Вы это ощущаете, то да, второе требование тоже выполняется.
Если же для Вас это просто бездушная поделка, выполненная с высоким мастерством, то второе требование не выполнено.

Но если это самое сложное устройство подобного типа в 18 веке!? К тому же изящно сделанное и работающее до сих пор! Слово "самый" - крайне важно в коллекционировании - самый ранний, самый поздний, самый навороченный, самый дорогой, самый редкий и т.д. Может коллекционер - лакмусовая бумажка степени искусства в предмете?

Тут Вы коснулись очень важного аспекта классификации предметов, претендующих на роль произведений искусства. Отношение коллекционера к предмету, это фактор, относящийся ко второму критерию – реакции человека на произведение искусства, только в случае коллекционера эта реакция осмысленная, выстраданная, более или менее конструктивная. Тут «реактивный» критерий выходит на новый уровень, предполагающий определенные компетенции – кругозор, вкус, чутьё, и что очень важно, большой опыт непосредственного контакта с предметами. Как я уже говорил выше, лакмусовой бумажкой степени искусства в предмете является человек, и чем он компетентнее, тем адекватность его оценок будет выше. Так что отчасти вы правы, присвоив коллекционерам роль этой лакмусовой бумажки – индикатора.
Без сомнения, Самость (от слова Самый, а не от слова Сам) увеличивает накал страстей, вызываемый предметом, но уникальность не самый действенный довод в пользу шедевральности. Тут должно быть еще что то, что можно ощутить от контакта с предметом или даже представив его образ.

Я понимаю, что в современном обществе сложно кого-то удивить механическим мальчиком. Сейчас любой программист запрограммирует 3D станок так, что будет писать не хуже мальчика. Мальчик производил фурор в конце 18 века, а как только технологии подтянулись - стал старым хламом. Поэтому слово "реакция" здесь неуместно. Мы можем сказать ВАХ при виде самого большого китайского аэропорта, но мальчиком искренне восхищались 250 лет назад.

Безусловно предметы старины интересны лишь узкому кругу людей. Большая масса людей будет восхищаться новой плазмой, а не Джокондой. Но ведь к Джоконде не протолкнуться. Мы начинаем касаться людей образованных, любящих человечество и интересующихся историей человечества. В этом плане пищаль 16 века вызывает восхищение тонкостью работы, присущей для 16 века, наскальная живопись - тонкостью души пещерного человека и так далее. В этом плане - коллекционер лишь чуть лучше разбирается в вопросе, так как имеет цели. Коллекционеры пишут книги, как результат исследования.

Возьмем одного коллекционера с острова Мэн. Он долго собирал часы известной марки, написал шикарнейшую книгу, посвященную этим часам, изучил часовое дело с нуля и также написал ряд книг, со всех сторон описывая мельчайшие нюансы, обычно опускаемые в книгах. Создал ряд своих часов, которые уходят за баснословнейшие деньги, ученик работает в его стиле. Вот тот человек много сделал для осознания термина высокое часовое искусство. Дэвид Пенни сделал ему чудеснейшие рисунки, позволяющие лучше разобраться в вопросе. Книги этого удивительнейшего человека наверное одни из лучших вообще по часовому делу.


В часах есть еще одна проблема, описанная в начале века Walt Odets, с которого я брал пример при создании сайта. Так вот он говорил, что нет практически специалистов, умеющих отличить высокое часовое искусство от пародии на него. Вот в живописи, музыке, литературе вроде как есть критики, а тут их нет.

Я думаю, что это одна из истинных причин, почему тема обсуждается уже 10 страниц, а еще близко не подобрались. Никто не знает, что назвать высоким часовым искусством. Есть векторы, но нет точных определений.

Думаю, что проблема не только и не столько в малочисленности компетентных профессиональных критиков в часовом сообществе. Скорее, часовая индустрия не спешит расставить точки над I, оставляя себе лазейки для раздувания пузырей. Для критики нужна мотивация, и часто эта мотивация проплачена сообществом, а тут платить за то, чтобы отрубить сук, на котором сидишь, никто не пожелает.
Тут я не соглашусь, шедевры нетленны, и вероятно именно эта нетленность является главным пробным камнем для искусства. Меня абсолютно завораживает деревянная ложечка для благовоний в виде лежащей девицы из древнего Египта, которая экспонируется в одном из наших музеев. Ей крепко поболе 250 лет, а цепляет до сих пор.
Так и с часами, если в них есть эта харизма, то годы над ней не властны…

Мы восхищаемся мальчиком лишь как примером мастерства 1770х годов, а не самой функцией. А 250 лет назад было и удивление от самой компликации, вроде как чуда. Сейчас мальчик интересен лишь исторически, хотя он чертовски сложен и в наши дни, повторить его будет сложно даже с нашими технологиями.
По замалчиванию высоких требований - соглашусь, если отмотать к требованиям 100 летней давности, то что останется от современных ОтОрложери? Но об этом я пишу уже лет 15.

А можно имя о ком идёт речь? Спасибо.
p.s. Извините за оффтоп.

Весьма скромный часовщик с мировым именем - Джордж Дэниэлс.

По теме внезапно вспомнилось - в пределах пары лет назад на форум заглянул человек, которому стали интересны его старые часы Girard-Perregaux (http://forum.watch.ru/showthread.php?t=430832) в новом ракурсе, и пытался выяснить, какую ценность они несут. И вот, со всех сторон, неосознанным таким архитектурным подходом, он задавал вопросы, уточняя ну хоть по какому-нибудь аспекту, что же сведущие форумчане могут рассказать про них, как про объект хорологии:
«И мне неясно - имеют ли эти часы какую-либо ценность (не только денежную, но и просто часовую)?»
« все-же, какую именно как просто часы есть в них что-нибудь Ведь даже даты нет, да и стекло - пластик.
«больше интересуюсь не денежной стоимостью часов, а именно что они из себя представляют, как они выглядят в современном мире, как часы.»
И и т. д.

И мы всем форумом, я считаю, в лужу сели. Там и про состояние, и про шансы на вторичке, и про что только не отписались. Так подумал я, что человек ищущий, а в нас сильно разочаруется. решил написать в ПМ. Просто рассказать о бренде (насколько знаю, я не знаток жирарперго). И дошло у нас до обсуждения того, о чем буквально думал мастер на производственной линии в те годы, когда марка ещё не позиционировлась таким лютым лакшери, как сейчас.
Тогда тема ничем не закончилась, а вот сейчас в струе нового раздела я вдруг об этом вспомнил. Собственно, о чем пишу: искомый человеком аспект искусства, который никто так и не смог выразить словами, он явно витал в воздухе, а мы за своими привычками оценки его и не заметили

Был бы Orator или Ibico, вообще темы не было бы. Старый Жирар только тем и интересен, что можно занедорого взять немного раскрученного бренда. К высокому часовому искусству это отношения не имеет.

До появления CAD и CNC понятие "высокое часовое искусство" было актуальным, т.к. изготовить миниатюрную деталь в близком к идеалу качестве стоило очень много времени и стараний. А на изготовление работающего прототипа, в котором сотни этих деталек разместились не мешая друг другу работать уходили годы. А сейчас достаточно один раз написать программу и настроить высокоточный станок и через несколько часов этот станок выплюнет тысячу этих делатек, на которые раньше тратили недели и месяцы ручного кропотливого труда. Если где и остался потенциал для чего то высокого, то в идее и новых решениях, но это поле пахано-перепахано. Так что сейчас "высокое часовое искусство" это всего лишь одна из многих ярких наклеек, наравне с "турбийон" или "swiss made". Я смотрю на новинки с пятизначными прайсами и вижу только индустрию и бездумное и бездушное потребление. Более-менее на это понятие тянет Jacob & Co, но так они в первую очередь ювелиры, а не часовщики, их ювелирная коллекция например вот действительно на 100% высокое искусство, но это ведь не про часы. Патеки тоже во всю борются за сохранение этого вымирающего понятия, но и у них это получается тоже только при помощи ювелирки, потому что тот же калибр 89 с точки зрения современных технологий и проектирования не является никаким шедевром или вызовом, это просто изделие в которое напихали максимум шестеренок. Как только кто-то накопит ресурса и мотивации сделать свое изделие с количество шестеренок больше, чем у Патека, он это сделает без проблем, а искусство тем и ценно, что его повторить нельзя. Так что нет сейчас никакого часового искусства, тем более высокого.

Калибр 89 едва ли проектировали современным способом, калибр ещё из трудоемких в разработке

В воздухе давно витает, и не раз обсуждалась в приватных беседах между ценителями, досада на то, что увлечение часами у подавляющего большинства выливается в банальное вещеблудие. А то, что часы окружает, история, технологии, личности, аура – это уже для редчайших избранных.
Я тут недавно не удержался и в группе у израильских коллег вспылил по поводу их часовой инфантильности, нежелания развиваться и конструктивно осмысливать своё увлечение. Немного погорячился, кажется обиделись, но мысль свою всё же донёс. Если к часам относиться как к банальной вещи, символу статуса или капиталовложению, они навсегда останутся хламом. И только если научиться воспринимать часы как часть культуры, культовый предмет с элементами произведения искусства, как предмет коллекционирования, они могут занять достойное место в нашей жизни, как партнёр и напарник – ведь мы доверяем им наше время.

Вы еще 3D принтеры вспомните, а ведь на них сегодня печатают многое, от анкерных вилок до часовых корпусов.
И всё же, дьявол в деталях. Как в незначительных, типа отделки, которую никакой машинный финиш сегодня не сделает, так и в идеологических, в не сдерживаемом несоваршенством технологий полёте фантазии проектировщика, как в случаях с новыми высокочастотными осцилляторами на весь циферблат, или гроздями турбийонов. То, что сегодня происходит в независимых лабораториях, изумляет и воодушевляет, поскольку доказывает, что выше только звёзды. Но часы ли это, или всё уже слишком запутано?

Часы с элементами произведений искусства достойны музеев. И хоть специализированных часовых музеев немного, но они есть во всем мире. Это и британский музей, и музей в Вене, в Руане, Патековский в Женеве и музей Одемара Пиге в Ле Брассю. Вроде есть музей в Токио. В России был в свое время ангарский музей, но сейчас про него не слышно. Часы часто есть в исторических и краеведческих музеях. Поэтому, слава богу, часовое дело не забудут еще долго, масса книг, включая репринты Дидро и Вольтера, книги, посвященные музеям, фабрикам, маркам, космосу и т.д. говорят о постоянном интересе к часам.
Современные часы - фэшн. Часов, как часов почти не осталось. 21 век запомнится многообразием форм отображения времени, нескромной броскостью ненужных усложнений. Сейчас сражаются не часовщики, а компьютерные дизайнеры. Борьба идет очень агрессивная за покупателя, простые часы уже не находят такого количества желающих, заинтересовать можно лишь чем-то очень неординарным и эксклюзивным. Думаю, что наступает время лимиток, даже несколько иначе - индивидуальных часов. Здесь еще можно поработать некоторое время, делая часы для конкретного владельца, теша его самолюбие и амбиции.

То, что часы - частые экспонаты музеев, позволяет утверждать, что их культурная ценность признана повсеместно. Принадлежность часов к искусству, действительно, вопрос спорный, но из человеческой истории и культуры их уже точно не вычеркнуть. Вросли:cool:…

как к инструменту отношусь, то есть надежность/неприхотливость прежде всего, с обслужить чтоб не сложно, не часто, относительно не затратно. и приятное взгляду внешне.
п.с. в том бюджете, что готов себе позволить на часы, вряд ли неординарное найдётся (из тех марок, кто был поглощён либо полностью прекратил существование).
если лишь по частям искать на развалах, после восстанавливать.

Вы, судя по постам, винтаж предпочитаете, там очень многое стоит пристального внимания, невзирая на невысокие ценники. Уважаемый Андрей Бабанин со мной точно согласится, его потрясающая коллекция винтажной электроники тому прямое доказательство.
Как по мне, увлечение винтажом духовнее что ли, чем гонка за актуальными моделями. Частично, налёт пафоса с них смыт, и часы предстают в истинном свете исторической ауры, без застилающего его потреб…изма. Нет, я не стану оправдывать ЧБ лишь потому, что стимулом к ней являются бюджетные часы из прошлого, но такая ЧБ и конструктивнее и теплее, чем оголтелый шопоголизм.

сперва определиться с механизмом, чтоб без чрезмерных усилий подобрать аутентичную оболочку. и в нормальное состояние привести. затертые часы нет желания носить, как и меньше 39мм, но не более 45.
не только винтаж. вот нравятся прежние аэроспейсы, те, что с рисованными метками, сомнения насчёт жк удерживают от покупки.

Вроде там нормально всё читается. Шикарная модель, знаковая. Я её намного выше всего остального, что слепил Брайт ставлю. Много раз подкатывал, но что то останавливало - субтильные они, нежные для меня слишком. но красатишшша!
Думаю, эти часы можно в пантеон часового искусства прописать, во всяком случае они будут еще долго волновать народ.

Замечу, что у меня в коллекции чудеснейшие экземпляры часов начиная с 1650 года, редчайшие системы репетиров и гран зоннери, несколько десятков типов ходов или спусков. В данном контексте электромеханические и электронные часы - лишь некое продолжение этой темы, хотя не скрою, советская Электроника меня поразила своим многообразием.
Я бы разделил время существования часов с осциллятором на эпохи.
Так до 1500 года это было время зарождения часового дела, появление первых систем башенных часов.

С 1500 по 1650 - было время зарождения и развития первых систем переносных часов, где было чертовски много ручного труда. Часы были произведениями искусства и диковинкой, признаком богатства. Часы этого времени отличает виртуознейшее исполнение ряда деталей.

Вторая половина 17 века была крайне насыщенной. Появился маятник, затем волосок. С 1650 года часы стали обладать точностью многих современных часов. Напольные часы имели погрешность секунд в сутки. Именно в это время зародилось понятие прибора времени. На часах появились минутная и секундная стрелки. В конце 17 века появилось множество систем репетиров, а рубеж веков ознаменовался созданием различного вида спусков. Появились наиболее точные и на сегодняшний день спуски, ка например хронометровый или дуплексный. Появился цилиндровый спуск, из которого родился анкерный, давший возможность несколько веков выпускать весьма точные приборы времени. Но до 1750 года правил бал шпиндельный спуск. Так что 1650-1750 - рождение мануфактур, отработка технологий, часы стали ходить более суток от заводки. Точность хода переносных или уже карманных (на одежде появились карманы) часов стала минуты в день.

1750 -1840 - мануфактуры, разделение труда. Куча маленьких деревень специализируется на выпуске только ряда деталей. Часовщик скупал детали примерно так, как в наши дни производитель автомобиля покупает на стороне коробку, системы абс, розжига ксенона, подушки, стекла, компьютеры и т.д. Появилось серьезное промышленное оборудование, станки для производства часов. Это было время самых красивых часов. Минутный репетир, Гран зоннери, Турбийон и вечный календарь уже есть, но не пользуются спросом. Время зарождения хронометров - часов повышенной точности с долями секунд в сутки.

1840 -1915 - великая эпоха механизированного труда. Были созданы все самые сложные усложнения. В лучших часах анкерный спуск. Время технологичных минутных репетиров, вечных календарей, хронографов и мертвых секунд. Турбийон признан ненужной ерундой.

1915-1970 - наручные механические часы. Рождение и клиническая смерть. Изначально весьма прагматичные, функциональные (противоударные, антимагнитные, водозащищенные, с автоподзаводом, с календарем априори). С 1950 года появляются разработки электромеханических часов, с 1960 по 1970 эти часы стали массовыми, сильно потеснив обычную механику. Еще бы - заводить не надо, батарейка телепает баланс целый год, точность априори выше любой механики - 3-5 секунд в сутки. Камертонные часы еще вдвое точнее.

1970-1990 - кварцевая революция, эпоха электронных часов. 90% механики не выжило. В 82 году Николас Хайек за бесценок скупает остатки часовых мануфактур по производству механических часов.

1990-2010 - механика выжила, кварц впервые нелогично уступил. Эпоха создания современных калибров, переход от прибора времени в фэшн. Создается искусственно новый тренд - часы не прибор времени, а аксессуар.

2010-2019 - стагнация, выживет лишь мануфактура. Резкий рост мануфактур. Покупателя надо развлекать. Молодежь не носит часы, весь цирк для стареющего поколения, еще помнящего годы, когда часы были больше, чем статусом.

Никогда то, что человек может напялить на себя, не станет искусством, высоким тем более, и наручные часы в том числе.Короны монархов не считаем , это немного другое. Так можно дойти и до высокого искусства пиджака или кроссовок, дело времени...

Определять принадлежность предмета к произведениям искусства по признаку – носибельно/не носибельно, некорректно. Пример с короной, хоть и пограничный – вполне проясняет ситуацию. Исходить тут следует не из практического предназначения, а из задач, которые ставил перед собой создатель изделия и уровня его мастерства. Неужели мы откажем в принадлежности к произведениям искусства часам с гравюрой или эмалью, выполненными признанным художником?

Нет конечно, Владимир, не откажем. Я просто высказал свое мнение, и именно про часы наручные. Хотя конечно, могу и ошибаться. Но все что я видел из наручных назвать искусством не могу. Может мало видел.

Тут дело не в количестве часов, которые Вам удалось повидать. Я веду к тому, что часы могут обладать всеми свойствами, которые обычно являются атрибутами произведения искусства, и основное противоречие, которое всем участникам этой дискуссии глаза мозолит – это большие тиражи серийных часов, что у народа не вписывается в камерную ауру произведения искусства.
Если подойти к произведению искусства, как к комплексной системе, каждая из частей которой способна производить на человека эмоциональное впечатление, и согласиться с тем, что прототип серийных часов – гениальная удача художника, то часть ауры прототипа вполне логично переносится на его серийную копию. С другой стороны, уникальность, тоже не необходимое условие для принадлежности предмета к кругу произведений искусства, авторские копии картин вполне себе признаются за настоящее искусство, а по чем покупались копии черного квадрата, написанные Малевичем, можете сами спросить у Гугла… Только так можно расшить возникшее понятийное противоречие. Однако такой подход неудобен для торговцев часовыми раритетами, которые изо всех сил будут отрицать право серийной модели на место на Олимпе, как производители будут клеймить гнусных подделочников…

Не соглашусь. Я заметил какой-то бум на классические часы на браслете среди молодежи лет 15-25: скейтеры, хипстеры, студенты. Все они любят приодеться и стальные часы на запястье мелькают очень часто. Те же кому 25-35 в массе предпочитают смарт-часы
Кстати, вот и подтверждение от журналистов
https://www.ft.com/content/8ef4bb4e-...7-e7ada1d123b1

Никогда не откажем, а в первых рядах признаем примером декоративно-прикладного искусства. Но именно в этот момент откажем в принадлежности к часам, ибо они лишь своеобразный "холст", а не часы :D