Я его прочел, да. Купил я его, как сейчас помню, в Австрии, он там по-английски продавался. Меня ужасно впечатлил этот роман тем, что он состоит из таких крошечных фрагментов, микрофрагментов прозы — из мемуаров, иногда из вымышленных мемуаров. В результате создается такая замечательная стереоскопия, одно свидетельство против другого — и возникает в результате объемная картинка не столько истории, сколько общества, как она на него воздействует. Нет, это прелестный роман совершенно.

И сама история, как Линкольн в день смерти своего сына устраивает сборище и сам не приходит на него, но гостей не прогоняет — ну, это тоже довольно архетипичная история. Многие спорят: вот такое поведение Максима Горького, скажем, в вечер смерти его сына Максима (он так же себя вел) — это проявление глухоты или мужества? Я считаю, что глухоты. Но вот Линкольн в этом романе у меня вызывает глубочайшее сочувствие. Понимаете, это же роман не про Линкольна, а это роман про форму романа, романа для писателя. И вот та форма романа, которая там изложена, она мне жутко понравилась.